– Ты модель? – спросила его Ника, когда они вышли на улицу.

– Я боксёр.

– А это связанно?

– Нет, я просто всем, кто спрашивает у меня, модель ли я, отвечаю, что я боксёр.

– Ты правда боксёр? – засмеялась Ника.

– А не похоже?

– Не очень. Разве удобно заниматься спортом с длинной чёлкой?

– Я занимался боксом раньше. Два месяца назад бросил. Мне больше футбол нравится. А ещё, – Юрка, загадочно усмехаясь, глянул в сторону, – Мне один человек посоветовал беречь морду, и я подумал, что вероятность попадения мяча в лицо на футболе гораздо меньше, чем вероятность попадения кулака на боксе.

– Кто посоветовал тебе беречь морду? – Ника наклонилась, чтобы уловить выражение лица Юрки, когда он говорил, но его лицо было повёрнуто в другую сторону, – И ты послушался? Ты правда боишься за своё лицо? Кто сказал беречь морду? – с живым интересом повторила она вопрос.

– Один урод.

– Урод? А как его зовут?

– Ой! Смотри, смотри, как красиво! С ума сойти! – заорал Науров так, что Ника аж вздрогнула, и добавил потише, – Мы туда идём.

Торговый центр "Лирика" наверно создавался архитектором, вдохновившемся солнечными зайчиками. Здание, нежное, светлое, выбивалось из городской панорамы ярким радостным пятном и пускало вокруг жёлтые блики. А в декабре, когда от крыши до земли были растянуты гирлянды с круглыми лампочками, светящимися матовым жёлтым, а арки обиты пышной тёмно-зелёной бахромой, в которой запутались тёмно-золотые и белые, отливающие серебром, шары, от одного только вида "Лирики" становилось тепло и весело.

– Поверить не могу, что такое чудо в десяти минутах ходьбы от моего дома! – пробормотала Ника.

Юрка с новым для себя удовольствием наблюдал, за восторженным, почти благоговейным выражением её лица. Неподвижный свет матовых лампочек в её карих глазах превращался в живые жёлтые огоньки, которые искрились.

– Это невероятно выглядит, правда? – сказала Ника, не отводя глаз от "Лирики".

– Правда. – согласился Юрка.

– Эй! Да ты же совсем не туда смотришь!

– На самом деле, – сказал Юра, заходя в здание, – Всё здесь так себе, они могли бы и подороже сделать. Всего лишь маленький торговый домишко с банальным названием. Они даже не придумали, как украсить оригинально.

Ника взглянула на Юрку с испугом, но увидела, что его глаза смеются.

– Вечно тебе надо сказать что-нибудь противное!

– Ну-ну! Правда сладкой не бывает! хочешь пончик?

– Что?

– Нам два пончика, пожалуйста, с банановой начинкой.

Науров сунул один пончик Нике и повёл её к эскалатору. Он вёл её, как слепую, иначе бы она споткнулась. Ника в самом деле была ослепелена: она поворачивала голову, то в одну, то в другую сторону, вскружённая блеском витрин, украшенных к Новому году, и глаза её блестели.

– Ты не забыла, что где-то тебя ждёт мать-старушка? – спросил Юрка.

– А?

– Говорю: может позвонишь маме и скажешь, что мы неподалёку и прийдём через часок-другой?

– Ах да! – воскликнула Ника с досадой, заставившей Юру рассмеяться: девочка сейчас действительно не помнила и не хотела вспоминать про мать-старушку.

Пока Ника разговаривала по телефону, они поднялись на второй этаж. Юра повёл Нику по магазинам. Он шёл быстрым лёгким шагом между бесконечных рядов одежды и выхватывал вещи, временами оборачиваясь на Нику и глядя на её фигуру, чуть прищурясь. Сначала Нике казалось, что он хватает наугад, так мгновенно замечал он нужное, но после того, как Юра начал объяснять, что и с чем надевать, и приказал ей мерить и показываться ему после каждой примерки, Ника решила, что он специалист по одежде. Юра вертел её, поправлял на ней одежду, бегал менять вещи, заставлял её снова примерять до тех пор, пока не остался полностью доволен.