– Кто он такой? – спрашивает Ворона.

– "Император". – усмехается девушка. Какое-то время она смотрит на рыдающего мужчину, а потом захлопывает дверцу, и закрывает ее на ключ. Какое-то время смотрит на Ворону и закуривает. – Если хочешь, я могу оставить тебя здесь. Если хочешь, садись в машину. Я тебе расскажу кое что по секрету.

– А где гарантия того, что я не буду на его месте? – кивает на багажник Ворона.

– Сдался ты мне. Если бы хотела, я бы затолкала тебя к нему еще на выезде из заправки. К тому-же я собираюсь его отпустить, когда мы приедем.

Ворона достает из кармана колоду таро, и вытаскивает карту. Десятка пентаклей. Кивнув, он садится в машину. Мари снова заводит мотор, и говорит:

– Это моя работа. Отлавливать таких как он. Собирать компромат, а потом запугивать. Ничто так не мотивирует слушать меня, как поездка в багажнике. По факту я занимаюсь вымогательством, но и с другой стороны я делаю хорошее дело.

– Какое?

– Этот чел сзади растлил двух детей. Я выкопала его на сайте знакомств, притворившись тринадцатилетней дурой. Уж точно он не ожидал при встрече увидеть дуло пистолета. – Мари усмехается, – По итогу он мне отдает все свои деньги и еще берет кредиты, а я даю ему понять, что никто ни о чем не узнает. Но! Если вдруг он решит снова к кому-нибудь пристать – он поедет со мной кататься только в один конец.

– И скольких ты так прокатила?

– Троих. Я только недавно начала этим заниматься, но еще у меня был насильник. С ним было чуть сложнее, но надеюсь, что он понял, что не стоит никому больше подмешивать снотворное.

– Проклятье! – шепчет Ворона, – Император и Солнце. Карта власти и деспотичности, и карта чего-то светлого и детского.

– Если вдруг начнёшь мне читать морали – я тебя прибью. Мне нужны деньги, причем большие. С одного такого козла можно поиметь пол миллиона, и это еще маленькая цена за то, чтобы больше никто не пострадал. Да какого черта я вообще оправдываюсь?

– Если честно, то это не самое худшее, что я видел. Так что все нормально. Но неужели ты не боишься, что он может причинить тебе вред?

– Тогда все переписки, его признания, и все прочее отправятся в полицию и в местные новости. Я же не дура.

Они говорят еще какое-то время, а по истечении сотни километров, Мари отпускает мужика помочиться. В это время Ворона держит нож в руке на всякий случай, а Мари – пистолет. И из-за запекшейся крови на лице мужчины Ворона не может его толком разглядеть, хотя ему видится в его фигуре что-то знакомое.

Когда он засыпает, ему снится странный сон о том, что в какой-то небольшой комнатке похожей на келью лежит мужчина, одетый в черный балахон. Он перебирает бусы Мари как четки, и не сводит глаз с Вороны. Тот, зная законы мира снов, спрашивает кто он, но мужчина лишь чешет бороду, и косится на икону, у которой горит лампадка. И свет от нее становится невыносимо ярким, и превращается в восход, который будит Ворону прямо перед въездом в Рысьегорск. Вот он – край пропащих. Город промзон, многоэтажек, и вычурной старой архитектуры девятнадцатого века. Ворона не был в родном городе так долго, что тот кажется ему сначала незнакомым, будто чужим, сотканным из сновидений и обрывочных воспоминаний.

Он просит Мари высадить его в центре, и перед прощанием, она мешкается, но по итогу кивает, и ее красный пикап вливается в поток машин, пока полностью не скрывается в мешанине фар, гудков, и выхлопных газов. Поправив на плече сумку, Ворона закуривает, и решает добрести до своего дома. Наверняка там уже живет кто-то из дальних родственников, а быть может входная дверь до сих пор опечатана. Ему хочется воскресить в памяти события того ужасного вечера, и когда у него получается – Ворона ловит себя на мысли о том, что ему плевать. Ему было плевать на родителей при жизни, так что могло измениться после того, как один из них убил другого? Все равно тогда он не успел прийти с гулянки домой вовремя. Быть может, если и вовремя, то отец бы и его зарезал.