Собираясь после обхода в юрте на Совет, управляющие докладывали новости, как обстоят дела в вереном округе.

Вожак был невозмутим, когда приходили недобрые вести.

– Умершими займёмся, как только стихнет вьюга. А пока в ту палатку пусть снесут, – распорядился Князь. – Пусть жрецы пока отпевают погибших.

Советники старались изо всех сил, чтобы спасти то, что осталось от Отора.

– Пока снег лежит, ещё держимся. Воды понемногу всем раздаем. А вот скотине уже не хватает, – сказал Ярсу Тахир.

– Ничего, пусть снег жуют, – сказал Тахир.

– Дохнет скот. Корма нет, едва находит что под снегом. Молодняк не выдержит, если будет дуть еще одну Луну, – посетовал управляющий пастбищем.

– Скоро стихнет. Должно стихнуть. Дует уже неделю, – с робкой надеждой сказал другой.

– Если три дня дует, а на четвёртый стихло, то будет вёдро. А если ещё дует, то будет семь, если и после не стихнет, то жди девять дней. После девятого точно стихнет, – спокойно сказал Вожак.

– Твои слова да в уши богам, – вздохнул один из советников.

– А что толкует Аттюк? – спросил Ярс.

– Его бы вообще стоило выгнать со стана, только хлеб даром ест, да жар топит. Люди жалуются – плохо лечит, и всем говорит только гнилое. Пугает, что народ уйдёт со стана, как весна тронется. Уже и так осталось всего тысяча душ.

Так члены Совета подводили итоги прошедшей Луны.

Вожак внимательно слушал и думал:

«Так. Сбежало со стана ещё полторы тысячи душ. Сначала перехода ушло около двухсот, а в течение зимы две тысячи разбежалось по другим общинам. Остались самые верные, и те страдают. Падеж скота от потери кормов составил половину от всего стада. Остались лошади, которые ещё как-то могут себе найти корм, и немного буйволов. А козы вымерзли почти все. У овец ягнята гибнут. Если бы мы то сено смогли забрать, то спасли бы скот.

Из-за одного воришки этот высокомерный Вседержитель расправился с ремесленниками, словно с войском нападающих тварей. Чем навлёк на себя беспредельную злость свободного кочевого народа?»