«Они утверждают, что есть один Бог и Отец всего, Творец – нерождённый вначале, но рождённый, когда Он пожелал родиться от Девы; бесстрастный и бессмертный, а затем вновь страстный и смертный; ибо, говорит он, будучи бесстрастным, Он добровольно претерпел страдание креста. Его они называют и Сыном, и Отцом, именуя то так, то иначе, в соответствии с потребностями».

Сподвижником и последователем Нойта был Эпигон, который принёс это учение в Рим; его учеником, в свою очередь, был Клеомен, который при епископе Зефирине, преемнике Виктора, защищал эту доктрину, и с этим Клеоменом, по словам Ипполита, был дружен и единомылен Каллист, преемник Зефирина, учивший:

«Сам Логос есть Сын, Он же и Отец, называемый двумя именами, но единый по существу, Дух нераздельный. Одно Лицо разделено по имени, но не по сущности (ἓν τοῦτο πρόσωπον ὀνόματι μὲν μεριζόμενον, οὐσίᾳ δ» ου). Отец и Сын – не два Бога, но один; Отец, конечно, не страдал как Отец, но сострадал Сыну» (Philos. IX, 12: «Отец сострадал Сыну, но не страдал»).

Монархианин Праксеас, появившийся в Риме во времена епископа Виктора и против которого позднее Тертуллиан написал полемическое сочинение, по-видимому, воспринял взгляды Ноэта и учил о нисхождении Отца в Деву. Он различал божественное и человеческое во Христе как дух и плоть; под плотью же он понимал всю человеческую природу. Страдал Христос как человек; Отцу или Богу в Нём Праксеас приписывал сострадание (compati), хотя также и прямое страдание (ipsum credunt patrem et visum et congressum et operatum et sitim et esuriem passum, Tertull. adv. Prax. c. 16). Выражение «патрипассианство» происходит от Тертуллиана.

Как сближение патрипассианской формы монархианства с его более ранней формой, с включением и соответствующей модификацией понятия Логоса, можно рассматривать учение Савеллия, которое также вовлекло в спекуляцию Святого Духа. Савеллий из Ливии, пресвитер в Птолемаиде Пентаполя в Африке, живший в Риме при Зефирине, является одним из наиболее значительных представителей монархианства, которое часто вообще обозначается его именем (как савеллианство). Он различал (согласно Афанасию, Contra Arianos IV; Епифанию, haer. 62; Василию, epist.; Ипполиту, philos. IX, 11 f.) Монаду и Триаду и учил: ἡ μονὰς πλατυνθεῖσα γέγονε τριάς (у Афанасия, orat. IV. contra Arian. §13). Согласно этому, может показаться, что Монада находится в одинаковом отношении к Отцу, Сыну и Духу как общая основа, и что три образа являются её тремя формами откровения, а именно: во-первых, до Христа через творение мира и законодательство (или также в общем отношении к миру), во-вторых, во Христе и в-третьих, в Церкви. В таком смысле, в частности, Шлейермахер в своём трактате о Савеллии (1822; переиздано в Werke I, Bd. 2, S. 485—574) истолковал савеллианское учение (к которому он сам весьма склонялся), и с ним многие новейшие исследователи, в существенном также Баур. Но приведённому изречению противостоит другое (там же, §25): ὁ πατὴρ ὁ αὐτὸς μέν ἐστι, πλατύνεται δέ εἰς υἱὸν καὶ πνεῦμα, из которого не может быть никакого сомнения, что μονάς, расширяющаяся в Сына и Духа, есть сам Отец, и, следовательно, учение Савеллия отличается от (филоновского и) иоанновского, согласно которому Отец есть Бог в себе и для себя, а Логос – принцип откровения, лишь непризнанием собственной личности Логоса (и более определённой формулировкой учения о Святом Духе), но не тем, что у него Отец (как и остальные лица) был низведён на второстепенное положение по отношению к Монаде. Насколько мало выражение ἡ μονὰς πλατυνθεῖσα γέγονε τριάς свидетельствует против тождества Монады с Отцом, ясно видно из совершенно аналогичного выражения, употребляемого Тертуллианом от своего имени: unitas ex semet ipsa derivans trinitatem, ибо не может быть никакого сомнения, что сам Тертуллиан считает Отца абсолютно первоначальным и лишь из Него выводит Сына и Духа. Происходит ἔκτασις и συστολή Божества (συστέλλεσθαι καὶ πάλιν ἐκτείνεσθαι τὸν θεόν, Athan. c. Ar. 4, 13, выражения, заимствованные у стоиков, как и само учение напоминает Стою). Единое Божество предстаёт перед миром в трёх различных образах (σχήματα, πρόσωπα), аналогично телу, душе и духу человека или солнцу, которое остаётся одной сущностью и всё же имеет три действия: круглую форму для зрения, освещающую и согревающую силу. Ради творения мира и особенно человека Логос вышел вперёд (ἵνα ἡμεῖς κτισθῶμεν, πρσῆλθεν ὁ λόγος). Логос есть божественный разум, не вторая личность, но сила Бога; как личность (или ипостась) Он появляется лишь во Христе. Логос не подчинён Богу Отцу, но тождествен с Его сущностью; однако Его ипостасное бытие во Христе преходяще. Как солнце вбирает в себя луч, исшедший от неё, так и божественный Логос, после того как ипостасировался во Христе, возвращается вновь к Отцу или μονάς. Ср. Voigt, Athan. S. 249; 265 ff. Савеллий различает в Монаде θεὸς σιωπῶν и θεὸς λαλῶν, и последний у него называется Логосом.