Втроем они дошли до дома Ады и зашли в квартиру. Филипп, изрядно уставший нести девушку, нежно опустил Аду на стул и вновь осмотрел ногу. Ада предложила угостить всех чаем или лимонадом, но Харви отказалась, сославшись на то, что уже опаздывает на учебу. Филиппу тоже надо было бежать на свою подработку, но он безапелляционно предложил следующее.

– Я, как ваш лечащий доктор и причина вашего падения, должен убедиться, что все хорошо, поэтому обязательно зайду к вам сегодня вечером. Дайте мне, на всякий случай, ваш телефон, а я вам оставлю мой.

Девушки рассмеялись, но Ада согласилась оставить телефон и в свою очередь записала телефон Филиппа. Так начался их бурный роман, который развивался по всем законам французской литературы. Харви одобряла Филиппа и искренне считала, что из всех французов, с которыми ей удалось познакомиться, этот будущий доктор был самым мужественным, но при этом так же, как и любой француз, в отличие от немцев, шведов и других более северных европейцев, мгновенно таял и забывал о своих твердых убеждениях от поцелуя Ады.

Ада и Филипп в перерывах между страстными поцелуями и не менее страстными ссорами неугомонно звали Харви с собой на разные вечеринки и просто дружеские посиделки, как казалось, с одной-единственной целью – найти пару и для Харви. Калейдоскоп предложенных кавалеров был головокружительным, но вовсе не в значении вскружить голову от чувств. Харви нравилось общение, но она не испытывала не малейшего влечения ни к одному из них. И дело не в том, что они казались посредственными или были недостаточно хороши по внутренним критериям, которые надумывает себе каждая девушка, – нет. Харви просто не могла на них взглянуть, как на мужчин, как на противоположный пол, они все казались ей нейтральными.

– Ада, слушай, заканчивайте уже это сводничество, поразвлекались, и хватит, – сказала Харви подруге после того, как та познакомила ее с очередным будущим доктором на студенческой тусовке в баре.

– Да ладно, Харви, а вдруг что сложится?

– Не сложится. Дело не в них, дело во мне, я не готова к каким-либо отношениям сейчас. Мне и тебя хватает, – рассмеялась Харви.

– Ну неужели? Прям уверена, что не хочется, чтобы кто-то обнимал тебя за талию, пока ты прогуливаешься по набережной, чтобы кто-то шептал на ухо о том, какая ты красивая, чтобы кто-то поправлял прядки волос, упавшие на лицо?

– Ты так описала, хитрая лиса, что теоретически я сейчас готова согласиться на любой из предложенных вами с Филиппом вариантов, но практически меня сейчас аж передернуло, как я представила, что кто-то из них меня трогает, а потом еще докучает встречами, сообщениями, на которые мне, как порядочной девушке, придется отвечать. Ада, любые отношения, даже самые легкие, – это все-таки необходимость в свою жизнь вписать другого человека и уважать его место в ней. На это у меня сейчас нет сил. Мне с собой разобраться надо.

– Сложно поспорить с тем, что ты сказала. Но знаешь, вот увидишь, совсем скоро в твою жизнь придет тот, кто весь твой настрой снесет к чертовой матери, и ты будешь вся изнемогать по его объятиям! Помяни мое слово. И вот еще что, я сразу почувствовала такую гордость за то, что ты меня впустила в свою жизнь, мисс «Мне никто не нужен», – рассмеялась Ада.

– Да ну брось, с тобой я говорю, что думаю, и не контролирую свои эмоции, это совершенно другое дело. И потом, ты можешь прийти ко мне «на свидание», пока я расхаживаю по дому в маске для волос или крашу ногти. А потенциального ухажера на такое первое свидание я бы позвала разве что ради социального эксперимента.