Дверь гримёрки тихо скрипнула, и в проёме появился высокий мужчина в дорогом костюме. Это был Вольдемар Баттенберг, известный бизнесмен и постоянный зритель театра. Его лицо было серьёзным, а взгляд холодным и уверенным.

– Нелли, – начал он, подходя ближе, – я не могу больше ждать. Ты должна понять, что я серьёзно настроен относительно наших отношений. Ты – лучшая балерина, которую я когда-либо видел, и я готов сделать всё, чтобы ты стала моей.

Нелли ощутила, как холодная тревога закрадывается внутрь: Вольдемар был последним человеком, с которым она желала бы соединить свою судьбу. Но он был настойчивым и уверенным в себе, и это пугало её.

– Вольдемар, – ответила она, стараясь быть вежливой, – я ценю ваше внимание, но я не могу ответить вам взаимностью. Моя жизнь – это танец, и я не хочу ничего, что могло бы помешать мне следовать моей страсти.

Вольдемар улыбнулся, но его глаза отразили раздражение. Он подошёл ещё ближе, почти вплотную.

– Ты не понимаешь, Нелли, – сказал он, понижая голос. – Я могу предложить тебе всё, о чём ты могла бы мечтать. Богатство, статус, защита… Всё это будет твоим, если ты только согласишься быть моей.

Нелли вздрогнула. Комната словно наполнилась тяжёлой атмосферой. Похоже, пришло время завершить этот разговор.

– Благодарю вас за предложение, Вольдемар, – мягко сказала она, поднимаясь. – Но я уже чётко объяснила причины своего отказа.

Вольдемар кивнул, но его лицо оставалось непроницаемым.

– Ладно, Нелли, – произнёс он, делая шаг назад. – Я дам тебе время подумать. Но помни, я всегда буду рядом, готовый взять тебя под свою защиту и обеспечить тебе всё, о чём ты могла бы мечтать.

С этими словами он повернулся и вышел из гримёрной, оставив Нелли одну. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Визит Вольдемара оставил неприятный осадок, и теперь ей хотелось лишь одного – поскорее забыть о нём и сосредоточиться на другом…

.....

Вечером, когда театр опустел, Нелли осталась одна. Она планировала поработать над новым номером, но её внимание привлекло нечто странное. Из пустого зала доносились звуки музыки. Это была не обычная симфония, а какая-то меланхоличная, тягучая мелодия, словно пришедшая из глубины веков.

Поддавшись любопытству, Нелли вышла из гримёрной и направилась к залу. Двери были открыты настежь, и свет, проникающий через окна, создавал причудливые узоры на полу. Она остановилась… Музыка зазвучала громче, но источника звука не было видно.

Нелли сделала шаг вперёд, и её сердце забилось быстрее. Она чувствовала, что делает что-то неправильное, но не могла остановиться. В зале было темно, но сцена была освещена призрачным светом. Этот свет казался ненастоящим, словно возникшим из ниоткуда.

В воздухе витали тени, похожие на фигуры танцующих людей. Они двигались в такт музыке, создавая иллюзию настоящего представления. Нелли смотрела на них, зачарованная и одновременно напуганная. Эти тени были не просто игрой света и тени – они обладали собственной жизнью, собственной энергией.

– Кто вы? – прошептала она, делая ещё один шаг вперёд. – Что вы хотите от меня?

Но тени не ответили. Они продолжали своё призрачное представление, игнорируя её присутствие. Нелли почувствовала, как страх охватывает её душу. Она понимала, что это не просто игра воображения – что-то действительно происходило в этом театре, и это что-то было связано с ней.

Когда в зале внезапно вспыхнул свет, Нелли увидела на полу старую брошь с изображением чёрного лебедя – символа, неразрывно связанного с легендой о проклятии, тяготеющем над театром. Сердце её бешено колотилось, когда она наклонилась, чтобы поднять брошь. Металл был холодный, и от прикосновения к нему по телу пробежала дрожь. Казалось, что брошь хранит в себе какую-то древнюю тайну, будто сама история о проклятии заключена в этом маленьком украшении.