Вибрация шаттла сменилась мягким, почти неощутимым толчком. Стыковка. Звук металла, скрежещущего о металл, прокатился по корпусу, затих, оставив после себя звенящую, гнетущую тишину. Алиса отстегнула ремни безопасности, ее пальцы дрожали. Через иллюминатор шаттла открывался вид. Не на бездну звезд, как она, возможно, подсознательно ожидала, а на массивный, угрюмый бок корабля, заслонявший собой половину видимой Вселенной.

«Калибан».

Он был огромным. Старым. Совсем не похожим на гладкие, стремительные суда, мелькавшие в новостных репортажах. Его корпус, некогда, вероятно, серебристый, теперь был покрыт темными пятнами космической патины, следами микрометеоритов и непонятными, словно ржавыми, разводами. Формы – угловатые, тяжеловесные, лишенные изящества. Напоминал не звездолет, а плавучую крепость или, что было куда менее приятно, гигантский саркофаг. Надпись "XK-717 KALIBAN" едва читалась на потемневшей обшивке. Геостационарная орбита. Высота 35 786 километров над Землей. Ее наследство. Ее тюрьма на месяц.

«Переход безопасен, давление выровнено,» – сухо прокомментировал пилот шаттла, мужчина лет пятидесяти с каменным лицом. Он даже не обернулся. «У вас есть сорок восемь часов на первичный осмотр и запуск систем. Затем я вернусь. Если вы передумаете…» Он наконец бросил на нее быстрый, оценивающий взгляд, полный не столько беспокойства, сколько профессионального любопытства к ее душевному состоянию. «…сигнал бедствия. Частота в памятке. Но учтите, эвакуация с такой орбиты – дело дорогое и небыстрое.»

«Я не передумаю,» – сказала Алиса, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Дорого. Слово, преследовавшее ее на Земле, нашло ее и здесь, в безвоздушной пустоте. Она заплатила за этот перелет последние сбережения и взяла еще один микрокредит под чудовищные проценты. Возврата не было. Только вперед. К покупателю на Эпсилон Эридана b. К свободе от долгов. К… чему еще? Мысль о месяце в полном одиночестве на этом железном монстре сжимала горло ледяными пальцами.

Она поднялась, взяла свой жалкий рюкзак – вся ее поклажа: пара смен белья, туалетные принадлежности, бутылка воды, пачка дешевых энергетических батончиков, фото в рамке, бутылочка с сильными снотворными, которые ей выписали после аварии (и которые она почти перестала принимать, боясь не проснуться). И документы: ключи доступа, коды, распечатанные схемы корабля, выглядящие архаично.

Люк шаттла с шипением открылся, обнажив переходной туннель и, в конце его, тяжелую, ребристую дверь «Калибана». Воздух, хлынувший навстречу, был холодным, спертым, с явным привкусом металла, озона и чего-то еще… пыльного, затхлого, как в давно запечатанном склепе. Алиса сделала шаг. Еще один. Пол под ногами шаттла был знакомым, устойчивым. Пол туннеля – уже чужим. А ступнув на порог «Калибана», она ощутила легкое головокружение. Гравитация работала, но что-то в ее качестве было… не так. Слишком ровной? Слишком безжизненной? Или это были нервы?

Дверь за ней с грохотом захлопнулась. Звук шаттла, отстыковывающегося, был едва слышен сквозь толстый корпус. И наступила Тишина. Не просто отсутствие звука. А всепоглощающая, физически ощутимая, давящая Глухота. Тишина заброшенного места, где не ступала нога человека много лет. Тишина могилы.

Алиса стояла в небольшом шлюзовом отсеке. Свет горел тускло, желтоватый, мерцающий. Стены – голый, поцарапанный металл. Никаких приветственных табло, никаких голосовых интерфейсов. Только несколько рычагов с потрескавшейся краской и круглая панель с кнопками, выглядевшая древней. Она достала распечатку с кодами доступа, дрожащими пальцами ввела длинную последовательность цифр и символов. Механизм щелкнул, заскрежетал, и внутренняя дверь шлюза с медленным стоном отъехала в сторону.