Рациональность, ее верный щит и меч, давала трещину. Она пыталась вбить в себя клин статистики «Вердикта»: 99.9% точности, тысячи спасенных жизней благодаря ранней подготовке. Но цифры меркли перед лицом Карины, превращенной в восковую куклу знанием о будущем, которого еще не было. «Подготовка?» – горькая усмешка вырвалась наружу. Подготовка к чему? К социальной смерти по «Правилу 90 дней»? К жизни в тени собственного завтра? К тому, чтобы видеть, как твое тело предает тебя раньше срока из-за всепоглощающего ужаса?

И тогда, исподволь, как холодный сквозняк под дверью, подкрался личный вопрос. Тот, что она годами отгоняла прочь, как ненаучный бред. Тот, что теперь, под гнетом увиденного, обрел леденящую плоть и кровь: «А вдруг я уже носитель?»

Она, Елена Соколова, главный невролог престижной клиники, сторонник превентивной медицины, человек, построивший карьеру на рациональном анализе рисков… она никогда не проходила «Прогноз». Ни для себя. Родословная чиста? Достаточно чиста. Никаких явных тревожных звоночков в семье. Но «чисто» – это не «гарантированно». Она видела слишком много молодых, казалось бы, здоровых людей, получивших приговор. Видела, как генетическая лотерея безжалостна. А теперь видела, как само знание об этой лотерее становилось частью болезни.

Профессиональный интерес? Да, конечно. Исследовательский зуд. Желание проверить свою теорию изнутри, почувствовать механизм «Эффекта Оракула» на себе, как врач, принимающий экспериментальную вакцину. Это звучало благородно. Научно. Но под этим слоем рационального оправдания копошился червь страха. Того самого животного ужаса, что был в глазах Леонида и Артема. Страха перед неведомым, спрятанным в ее собственных хромосомах. Что если ее тремор, ее когнитивные сбои, ее паника – не просто реакция на чужие страдания, а первые звоночки? Звоночки, которые она игнорировала, потому что верила в контроль? Контроль, который «Прогноз», как теперь казалось, отбирал первым делом.

Решение созрело не в момент озарения, а медленно, как гнойник. За чашкой холодного кофе, глядя на башни «Вердикта», залитые вечерним солнцем. За просмотром очередного дела «Знающего», чья жизнь стремительно катилась под отказ задолго до прогнозируемого срока. За тиканьем часов в ее слишком тихой, слишком пустой без Алексея квартире (он был в командировке, и его отсутствие вдруг стало гулким). Она перестала бороться с мыслью. Позволила страху и сомнению слиться в одно целое – в ледяную решимость.

Надо знать.

Не для подготовки. Не для планов. Для доказательства. Для себя. Чтобы развеять сомнения или… подтвердить худшее. Чтобы перейти Рубикон из мира «Незнающих», где царила иллюзия нормальности, в мир «Знающих», где правил бал «Эффект Оракула». Личный эксперимент. Экзистенциальный поступок.

Записаться было до смешного просто. Через внутренний портал сотрудника «НейроВердикт». Несколько кликов. Выбор даты и времени. Никаких вопросов, никаких предупреждений. Система приняла запрос мгновенно, как само собой разумеющееся. Подтверждение пришло на планшет холодным, безликим уведомлением: «Ваша процедура „Прогноз“ запланирована на 09:00, 15.06. Зал диагностики 7А. Приходите за 15 минут».

Утро встретило ее пронзительно ясным небом и таким же пронзительным холодом внутри. Она оделась тщательно, как на важную операцию – строгий костюм, безупречный белый халат. Доспехи профессионала. В автобусе, петляющем среди зеркальных громадин «Вердикта», она пыталась удержать научную отстраненность. Это просто процедура. Сбор данных. Анализ биомаркеров. Ничего личного. Но пальцы сами сжимались в кулаки, ногти впивались в ладони. В горле стоял ком. Знакомый по пациентам ком страха.