– Вы сыщики или я? – говорил Жека. – Вы. Вот и выясняйте, кто начинил ее непотребным зельем. Я даже слово такое – гашиш – слышу в первый раз, – добавлял он нахально. – Вы мне не объясните, господин следователь, с чем его едят? – хитро заглядывал он в кислое лицо собеседника. – Я понятливый, разберусь.

Так или иначе Преображенский был выпущен за недостаточностью улик.

Встряска оказалась основательной – он чудом избежал тюремной решетки. Надо смываться отсюда. И Жека направил стопы в Краснодарский край, где и прописался, конкретно же избрал новыми регионами своей деятельности Туапсе, Анапу и район Большого Сочи. Здесь, подальше от Москвы, он приступил к привычному занятию: звание вор в законе не дается пожизненно, его требуется все время подтверждать, словно спортсмену, берущему планку определенной высоты. «Работа» вроде начала налаживаться. Но масштабы ее, конечно, уже не были прежними, что постоянно угнетало Жеку.

Им овладела пламенная страсть – снова вернуться в Москву, где можно заниматься самыми масштабными делами.

После долгих раздумий Преображенский вошел в контакт с одной преступной группировкой, давно и прочно обосновавшейся в Москве. Группировка обещала ему помощь, если она понадобится, и вскоре Жека Преображенский оказался в столице.

Он приехал в Москву не один. С ним была новая жена – юная гимнастка, на двенадцать лет моложе его.

Группа Потехина, которая разыскивала Жеку Преображенского, буквально сбилась с ног. Вора-рецидивиста нигде не было.

Значительные силы, которые были подключены к его поиску, казалось, уже были исчерпаны. Оперативные подразделения, милицейские службы, осведомители – никто ничего не мог о нем доложить.

Были проверены возможные явки Преображенского, квартиры, где он мог остановиться, опрошены люди, которые могли знать или видеть его, – ничто не наталкивало ни на какой след. Ездили во двор, где он когда-то жил, посетили даже в Апрелевке его старую знакомую Раису Копытову, но та сказала, что и видом не видела Хохлова и уже давно о нем ничего не слышала.

Соседи, хотя и отзывались о Раисе Александровне довольно нелестно, но на этот раз подтвердили, что у нее действительно никого не было и что она сама почти не выходила из дома, разве только в магазин.

– Так выходила или не выходила? – попытался уточнить капитан Юдин.

Мнения соседей все-таки разделились: одни говорили, что не выходила, другие – выходила и даже с большой сумкой. Все это тоже было неубедительно, однако двух сотрудников у ее дома оставили…

– И все-таки он в Москве! – продолжал повторять Игорь Владимирович Потехин. – Я верю информации, которую мы получили. А из Москвы Преображенский улизнуть не мог – ГИБДД предупреждена, в аэропортах и на вокзалах наши люди проинструктированы, ответственность повышена, его фотографии им розданы…

Он достал из кармана фото Преображенского, в который раз взглянул на него.

– Ишь, какие хитрые глазищи… – произнес майор. – Ну, где ты? Где, наш дорогой друг?

Игорь Владимирович говорил это так, точно ожидал, что фотография ему ответит, заговорит.

– Ну, не нашли его пока… Не нашли… – попытался успокоить своего коллегу капитан Юдин. – Найдем! Он обязательно где-то обозначится. Не будет же он сидеть в гостинице как перст…

– Что?..

Потехина осенило.

– Гостиницы! Мы же не проверили гостиницы! А почему ему не быть бы в гостинице?

– Да это слишком рискованно, товарищ майор. Вор-рецидивист в гостинице… К тому же знает, что его ищут…

Но Потехин уже не слушал.

– Витюшка, – обратился он к стажеру, – установи через наши службы, кто снимает сейчас номера в наших гостиницах с краснодарской пропиской и вообще есть ли там кто-нибудь, похожий на Хохлова?