Они среди нас Павел Марков

Оборотни… что вы знаете об оборотнях? Что они превращаются в волков при свете луны, воют на черный небосвод, жрут путников и боятся серебра? Чушь собачья! Забудьте эти сказки. Оборотни живут здесь. Среди нас. И им не обязательно превращаться в зверя, чтобы проявлять свою мерзкую сущность. Для этого прекрасно подходит облик человека.

Дождь лил не переставая вот уже несколько дней, превратив грунтовую дорогу в настоящее болото. Серое небо, под стать унылому пейзажу, низвергало вниз холодные потоки. Влажные капли выбивали дробь по бронзовой кирасе. Высокие сапоги хлюпали по грязной жиже. Но ногам было тепло. Оттого промозглая погода воспринималась не так мерзко. Сквозь щели металлического шлема прорывался пар горячего дыхания. Брызги от шагов оставляли на плотных штанах грязные следы. На черной ткани они были хорошо видны.

«Придется постирать. Да и самому не помешает в баню сходить после такой прогулки».

Я остановился и осмотрелся. Слева раскинулось обширное поле. Оно колосилось под напором промозглого ветра. Только вот росли там отнюдь не злаки, а сорняки по пояс. Вдали на горизонте виднелся обугленный остов старого дуба. Видать, когда-то в него угодила молния. Справа к тракту, точнее к тому, что от него осталось после ливня, подступал хвойный лес. Мрачный и безмолвный. Ели и сосны раскинули пышные ветки и стояли не шелохнувшись.

«Мда… в такой глуши не то что баню, закрытый нужник за счастье найти будет».

Угрюмо вздохнув, я поправил обоюдоострый меч, висевший на поясе, и продолжил путь. Дробь дождя и хлюпанье сапог по жиже служили мне сопровождающей музыкой.

«Понятное дело, что из города сюда вряд ли кого пошлют. Кому охота разбираться с проблемами кучки людей, загнивающих в этой глуши? На юге сейчас других забот хватает».

Да, степные кочевники в последнее время набрали силу. Достаточную, чтобы совершать рейды вглубь Империи. И пока что правитель Карл, полностью оправдывающий свое прозвище Простоватый, не придумал, как их остановить. Головы бургомистров[1] забиты совсем иными проблемами, нежели оказанием помощи захудалым хуторянам. Поэтому неудивительно, что гонцу, белобрысому юнцу, у которого еще усы расти не начинали, дали от ворот поворот, и тот пошел искать помощи в пригородный трактир. Но и там его ждало сплошное разочарование – как только наемники прознавали, куда надо ехать и зачем, тут же отказывались. Но, в конце концов, ему повезло наткнуться на меня, прозябающего без гроша уже целую неделю. Как раз-таки мне терять было уже нечего. Впрочем, судя по осунувшемуся и болезненному лицу паренька с темными кругами на глазах, ему тоже.

– Спасибо, светлый господин!

Он было протянул руки через грязную столешницу, дабы благодарно ухватить мою ладонь, но я ее отдернул.

– Спасибо в кошель не положишь.

Несмотря на сумрак, я увидел, как в глазах паренька мелькнуло отчаяние.

– Все, что есть отдадим! Только помогите нам!

– Негусто, видимо, у вас есть, раз сам Теодор отказал, – хмыкнул я и покосился на здорового наемника, сидевшего за столом напротив.

Теодор не гнушался дешевой работы, предпочитая брать количеством заказов попроще.

Завидев мой взгляд, он отсалютовал кружкой с пенным пивом. Я улыбнулся и кивнул в ответ. Денег на пойло уже не хватало.

– Да, мы не богаты, господин, – юноша сцепил руки в замок, – но немного серебра имеется. Отдадим все, что есть!

– Двести серебряных крейцеров.

Увидев, как вытянулось от изумления лицо паренька, я не сдержал презрительной гримасы.

– У… у нас нет столько, господин, – просипел он.

– А сколько есть?

– Да… да дай бог сотня наскребется.

– Мда.

Выбирать, правда, не приходилось. Либо это, либо вешать оружие на стену и идти канавы чистить.

– Хорошо. Сочтемся.

– Спасибо! – вмиг просиял гонец. – Спасибо, добрый господин! Поехали! Поехали тот час же!

– На чем? – усмехнулся я. – На твоей кляче? Она сдохнет под нами уже через пару верст.

Пыл юноши слегка подостыл:

– А…, а как же тогда?

– Ты – возвращайся. А я прибуду завтра к вечеру на своих двоих.

– Опять ждать?! – взмолился гонец.

– Вы итак долго ждали. Ничего не будет, если подождете еще.

– Так наймите лошадь в местных конюшнях!

Я снова усмехнулся:

– На это половина твоей награды уйдет. И какой тогда смысл?

– Но…

– Либо так, либо проваливай.

– Господин, послушайте…

Мое лицо стало каменным:

– Убирайся, чернь.

И демонстративно отвернулся в окно. На улице уже зажгли факелы. Возле входа трактирная шлюха демонстрировала пьяному кнехту[2] свои прелести. Но тот так нагрузился хмелем, что помышлял скорее добраться до кровати и уснуть. В одиночестве.

– Я согласен, – тихо прошептал юноша.

Мои губы подернула ядовитая улыбка. Я знал, что он согласится. Выбора не было. Впрочем, как и у меня.

– Хорошо. Значит договорились. Ждите моего визита на исходе завтрашнего дня…

Судя по тому, как стремительно надвигались сумерки, исход его уже был не за горами. Плотный покров серых облаков лишь ускорял его неминуемое явление.

Продолжая шлепать по жиже, я в уме прикидывал, далеко ли еще осталось, как заметил впереди бесформенный силуэт. Он валялся у обочины, присыпанный зелеными иголками. Я нахмурился. Рука непроизвольно сомкнулась на рукояти меча. Подойдя чуть ближе, удалось рассмотреть, что это лошадь. Та самая, на которой приехал зеленый юнец.

– Хм.

Я остановился в двух шагах от трупа. Грязь смешалась с каплями дождя на бурой шерсти, делая невозможными попытки что-либо рассмотреть как следует. Пар все валил сквозь прорези, только ухудшая обзор. Я присел на корточки и снял шлем, подставляя короткие волосы холодной мороси. Вот теперь я увидел. Следы от острых клыков на шее животного.

– Крупный волк… может медведь.

Мой взор метнулся к лесу. То стоял неподвижно. Небесные потоки тихо шуршали меж веток елей и сосен. Чаща хранила безмолвие, а среди крепких стволов сгущалась тьма.

– Интересно… он убил ее до того, как хозяин загнал лошадь, или после?

Я провел рукой по телу.

– Холодная…, но в такую погоду…

Окинул взглядом почву – бесполезно. Все смешалось в единую коричневатую массу.

– Хорошо, – я выпрямился и надел шлем, – спрошу в деревне, что да как.

Еще раз осмотрев лес и не заметив ничего подозрительного, я продолжил путь. Сапоги шлепали по лужам и грязи, а дождь – по нагрудной кирасе. Пар снова повалил через прорези.

– Я удивлен, что они не промокли, – подумал вслух про обувь, – кожевник знал свое дело.

Морось усилилась, переходя то ли в мелкий дождь, то ли в туман. Обугленный остов старого дуба исчез за мокрой завесой. Мир словно сузился до одной версты. Давил, как небо на плечи атланта из сказок южных народов.

– От теплой похлебки сейчас не отказался бы. Даже в обществе черни.

Будто услышав мои слова, туман впереди немного рассеялся, и я увидел хутор. Он слегка отстоял от дороги, окруженный с трех сторон густым лесом. Домов было восемь. По четыре с каждой стороны – севера и юга. Стены деревянных изб потемнели от дождя. Отсюда казалось, что они сгнили уже наполовину. Окна были прикрыты ставнями. Огороды заросли сорняками и крапивой с человеческий рост. Поляна превратилась в подобие болота. Земля чавкала под ногами, а сырая трава липла на обувь.

Здесь тоже царила тишина. Словно жители покинули это место, причем довольно давно.

– Не дождались? – в моем голосе прорезались гневные нотки. – Если окажется, что я проделал путь зря, то…

«То что? Вымещу злобу на гнилых досках? Сам виноват. Согласился помочь какому-то отребью».

Стараясь немного успокоиться, я сошел с дороги и спешно направился к домам. Рука скользнула на пояс, пальцы ухватили рукоять меча. Так, на всякий случай. Сквозь прорези шлема вместе с паром вырывалось шумное дыхание. Со стороны я должен был напоминать разъяренного быка.

Остановившись посреди хутора, я осмотрелся. Тихо. Безлюдно. Ни единого шума. Только дождь шумел среди неподвижного леса.

– Дерьмо…

Заскрипела половица. Я развернулся в пол-оборота. Клинок чуть вышел из ножен. Ставни дома, что был напротив, покачнулись. И снова тишина. Ветра не было.

– Не играй со мной, пёс! – злобно рыкнул я.

Мне никто не ответил. Капли барабанили по бронзе кирасы. Жилища хуторян обступили меня, словно безмолвные истуканы. Давили не меньше, чем плотный туман. Я чувствовал, как напряжено тело… что кто-то наблюдает за мной… что здесь кто-то есть. Это ощущение не оставляло ни на миг.

– Выходи, или я снесу тебе голову!

Вновь скрипнула половица. Качнулись ставни… начали медленно открываться. Громко, с еще большим скрипом, резанувшим по ушам. Я поморщился и крепче вцепился в клинок. В оконной раме показалась рука. Бледная…

…как у мертвеца…

Пар из прорезей повалил сильнее. Я до боли уставился на то, что показалось в открытом окне. Желтоватые рога на вытянутой морде… с огромными черными глазами. Ставни издали стон, похожий на предсмертный хрип. Он эхом пронесся по пустой поляне. «Мурашки» побежали по телу…

– Господин, вы пришли?

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Рога оказались растрепанными волосами песочного цвета, а черные глаза – всего лишь кругами невыспавшихся очей. Вытянутое и бледное, как поганка, лицо с надеждой было обращено на меня. Теперь я узнал его.

«Мне надо отдохнуть».

Меч с лязгом вернулся в ножны. Я отпустил рукоять и направился к дому. Грязь хлюпала под ногами, дождь барабанил по кирасе.