— А вот это интересно, — хмурится Оля, пролистывая очередную статью, — а жених-то твой — вдовец.

— Дай сюда, — выхватываю из ее рук телефон и пробегаюсь взглядом по написанному. Подробностей нет, говорится лишь о трагической смерти беременной жены Барского, выражаются соболезнования семье и убитому горем мужу. Как ни стараюсь, найти подробную информацию мне так и не удается.

— Ладно, Оль, мне еще вещи надо собрать.

Подруга помогает мне собраться. Вдвоем мы укладываемся довольно быстро. Все это время я не могу выбросить из головы полученную информацию, какое-то нехорошее предчувствие возникает внутри, но я старательно гоню его прочь. Выбор я сделала, ни к чему теперь размышлять о содеянном, да и назад сдать уже не получится. Ну что, Василиса, вперед в неизвестность.

9. Глава 8

Граф

— Что это? — перевожу взгляд с положенного перед моим носом планшета на лучшего друга.

— Ты же просил найти информацию на девчонку, вот, — он кивает на планшет. — Это разминка.

 Беру в руки гаджет. Какие-то новости, фотографии, яркие заголовки. Не сразу понимаю, в чем дело и для чего мне эта информация, пока мой взгляд не цепляется за знакомое личико. Новостная лента пестрит заголовками о предстоящей свадьбе Вячеслава Барского — сына бизнесмена и мецената Константина Георгиевича Барского, и некой Василисы Березиной, внезапно объявившейся невесте, о которой никто и никогда не слышал. Вчитываюсь снова и снова, не пропуская ни доли предоставленной информации, включая интервью будущих супругов. В целом ничего нового, ожидаемо. Очередная золушка.

— Я имел в виду несколько иного рода информацию, — протягиваю ему планшет, а у самого на душе кошки скребут. И с чего бы? — Впрочем, мне это неинтересно. Больше нет, можешь идти.

К моему удивлению, уходить Аид не торопится. Вместо этого отодвигает стул и садится напротив.

— Точно не интересно? — усмехается.

Раньше у него проблем со слухом не было и приказы мои он выполнял незамедлительно. А сейчас сидит передо мной, нагло ухмыляясь, и смотрит так, словно что-то сказать хочет, но остатки здравого смысла не позволяют ему продолжать.

— Что-то хочешь сказать? — спрашиваю, когда гляделки мне окончательно надоедают. Никогда не любил игру «угадай, что я хочу тебе сказать».

— Ну ты ведь не просто так попросил меня узнать о ней побольше. Что изменилось?

Пожалуй, стоило бы его послать подальше, работу свою делать, к примеру, а не со мной намеками говорить, словно я настолько глуп и не понимаю, к чему он клонит. Я сам, конечно, виноват. Впервые за долгое время дал волю эмоциям. Что-то в этой девочке не давало мне покоя со дня нашей последней встречи. То ли смелость ее и импульсивность, которой не хватало в моей размеренной жизни, то ли манера держаться несмотря на изначально проигрышное положение.

Я раз за разом прокручивал в голове ее слова, взгляд яростный, из которого разве что молнии в меня не летели, затрещину опять же, смелая девочка. И мне бы забыть о ней, как о неприятности мимолетной, а не выходило никак. Мысли то и дело сводились к ней. Может потому, что Лерку мне мою напомнила, пусть отдаленно, но все же. Нет, внешне они отличались разительно. Моя Лера была хрупкой, невысокой блондинкой, эдакий гномик с огромными карими глазами, с едва уловимыми золотистыми крапинками вокруг зрачка, которые проявлялись только на солнце, и милыми веснушками на пухлых щеках. Василиса же, по меньшей мере, на голову выше, брюнетка опять же, глаза ярко голубые, на мои чем-то похожие, кожа идеально чистая, словно мраморная. Мне удалось хорошо ее рассмотреть. Не похожи они были внешне, нет, но было что-то, что-то практически незаметное, какое-то особенное умение держаться, манера говорить та же. Сложно теперь сказать, что именно сыграло роль и откуда взялся тот внезапный порыв узнать о ней больше. Какой-то противный червячок никак не давал покоя. Все чаще возникало ощущение, что я ошибся. А ошибаться я не люблю. Однажды ошибка стоила мне всего, стоила жизни и дело даже не в том, что меня покалечили практически до смерти. Дело не в физической смерти. Я умер душой, мир вокруг словно померк раз и навсегда, просто по щелчку пальцев. Мой личный апокалипсис.