). Таким образом, самосознание («I») можно уподобить ядру, на котором строится личность, тогда как идентичность («Me») – это внешняя оболочка, сформированная в значительной степени средой и взаимодействием с другими.

Идентичность очень пластична и зависит от культуры, воспитания, окружения. Человек может сменить имя или профессию, переехать в другую страну, усвоить новый язык – его социальная идентичность изменится. Однако при всех переменах обычно сохраняется ощущение непрерывности своего «Я». Мы чувствуем, что несмотря на новые роли и обстоятельства, «в глубине я все тот же человек». Даже при радикальных изменениях мировоззрения или стиля жизни интегральная основа самосознания остается. Нейробиологически это подтверждается тем, что базовые схемы самомодели мозга сохраняются. Философ Томас Метцингер отмечает, что мозг строит непрерывную модель "самости", в которой интегрируются ощущение обладания телом, перспектива от первого лица и чувство единства во времени (Self model – Wikipedia) (Self model – Wikipedia). Эта феноменальная самомодель (PSM, по Метцингеру) и создает для нас переживание цельного "Я". Хотя Метцингер радикален в выводе, что «в мире не существует никаких реальных самостей – никто никогда не имел или не был „Я“», он уточняет: «все, что существует – это феноменальные „Я“, возникающие как содержание прозрачной модели, создаваемой мозгом» (Being No One by Thomas Metzinger: 9780262633086 | PenguinRandomHouse.com: Books). То есть идентичность – это во многом история, которую наш мозг рассказывает о себе, а самосознание – это факт присутствия рассказчика, ощущение того, кто переживает эту историю.

Окружение влияет главным образом на социальную идентичность. С детства мы усваиваем от общества ответы на вопрос "кто я?" – пол, национальность, религию, ценности. Взрослея, человек может переосмысливать свою идентичность, принимая или отвергая навязанные определения. Тем не менее, даже если «старая личность» отбрасывается и формируется новая (например, человек меняет веру, образ жизни, круг общения), процесс этот переживается не как смена одного существа на другое, а как рост и преобразование того же самого «Я». Подобно тому, как актёр может менять маски, но остаётся самим собой, наш внутренний наблюдатель (самосознающий разум) остается постоянным, пока цела психика.

Иногда связь самосознания и идентичности проявляется особенно остро при патологиях. Например, при диссоциативных расстройствах (множественной личности) у человека могут сосуществовать несколько разных социальных идентичностей ("альтер-эго"), чередующихся в поведении. Однако вопрос, есть ли при этом множество самосознаний или одно фрагментированное, остается открытым. Большинство данных говорят, что даже в таких случаях мозг одного индивида не порождает одновременно полностью независимые самосубъекты – скорее, единое самосознание поочередно идентифицирует себя с разными образами "Я". Это подтверждает, что самосознание – более фундаментальная структура, а идентичность – сменный набор атрибутов.

Философы вроде Деннета и Метцингера подчёркивают условность и конструируемость нашего личностного «Я». Деннет рассматривает личность и «Я» как «удобную фикцию», которая упрощает наш внутренний опыт и коммуникацию (Philosophy of self – Wikipedia). По Деннету, самость – не некий физический объект в мозгу, а «повествовательный центр тяжести»: мы постоянно рассказываем себе историю о себе, вводя персонажа – себя (Philosophy of self – Wikipedia). Этот вымышленный персонаж упрощает когнитивную обработку, придаёт целостность переживаниям и обеспечивает нашу личную автоидентификацию. При этом он не обязан точно соответствовать реальности – подобно тому, как центр тяжести тела может находиться в пустой точке пространства (