Помолитесь, батюшка, после моей кончины за меня грешную. Упросите Боженьку простить мои грехи вольные и невольные, попасть моей душе в царствие небесное. Пусть пожалеет моих деток, сирот малолетних; моя слезой омытая молитва пусть сбережёт их от зла и станет для них оберегом.

Очень хочется жить, батюшка. Так хочется, что вам не рассказать! Я ведь толком и не жила. Всю жизнь, считай, в обнимку со смертью ходила. Сколько раз моя жизнь висела на волоске! За свой короткий век, считай, не одну, а несколько жизней прожила. И Бог меня до сих пор хранил!

Последний рассвет бабьего лета.

За всё, что было, говорю: «Спасибо!»

Всему, что будет, говорю: «Держись!»

Престолы счастья и страданий дыбы:

Две стороны одной медали – «жизнь»!

Ю. Друнина

Этот рассвет для Софьи Кондратьевны был последним. Говорят, перед кончиной боли уходят, человек чувствует облегчение и просветление. И это правда. Сонечке ничего не болело. Она смотрела в окно на восходящее тёплое осеннее солнышко и философски рассуждала про себя о жизни: «До чего же Господь разумно сотворил этот ми

Взять хотя бы солнце. Оно обогревает землю своими золотыми лучика-ми целую весну, лето, осень. И дарит свой свет, своё тепло, жизнь всем божьим созданиям. Просто так, ничего не тре-буя взамен. И всё живое просыпается, тянется вверх, растёт, цветёт, плодоносит. А затем небесное светило уходит на покой. Но перед тем, как уйти на заслуженный отдых на долгую зиму, солнце дарит нам напоследок золотую пору «бабьего» лета с её последними тёплыми денёчками, последними яркими красками, многоцветную, царственно спокойную. Она ставит как бы красивую точку, говоря нам: «Я ухожу на покой. Но в свой срок я снова вернусь, и начнётся новый виток жизни…»

Так и женщина-мать, подобно солнцу, тоже дарит жизнь. На то, чтобы выносить, родить, вырастить, воспитать детей, у матерей уходит вся жизнь. И всё, что она, Соня, делала для своих детишек, она делала бескорыстно, любовь её к ним была бесконечна и не знала границ. И когда в жизни любой матери, как у неё сейчас, наступает короткая пора «бабьего» лета, нужно понимать, что таковы законы природы.

Да, будет зима. Но за ней начнётся пробуждение и возрождение. И эта новая жизнь будет лучше. А если это так, значит, она прожила свою жизнь не зря. Пусть горькую, пусть суровую, пусть голодную, пусть нищую, пусть короткую, но не пустоцветом.

И, несмотря ни на что, она имела счастье быть матерью, чувствовать, как зарождается под сердцем новая жизнь, давать эту жизнь, продлевать жизнь любимых мужчин через жизнь их детей, видеть первые шаги своих малюток, радоваться их первому зубу, первому шагу, первому слову. Имела счастье пройти этот путь материнства семь раз.

Возможно, это не так уж и много. Но и не так уж и мало. И от такого осознания у Софьи возникло ощущение и понимание того, что заканчивается всего лишь её жизненный путь.

Да, она уходит. Но не вся. Частичка её на этой земле всё-таки останется. Останется в детях, даст Бог – останется во внуках, правнуках. Батюшка говорил, что человек покидает земной мир дважды: первый раз умирает его физическое тело, а второй раз смерть приходит тогда, когда о нём не вспоминает на земле ни одна живая душа. А раз так, значит, она не будет забытой на этой земле ещё очень долго, её жизнь продлится в памяти потомков о ней.

Фёдор и звериный оскал прошлого.

Жизнь Фёдора не баловала. Его отец погиб в первую мировую войну. Матери пришлось поднимать одной троих детей – Захара, Фёдора и Евдокию. Рано пришлось познать и холод, и голод. Грамоту изучал, будучи уже подростком, после революции 1917 года, когда государство ликвидиро-вало всеобщую неграмотность населения. Затем – служба в рядах Красной армии, долгие годы работы простым рабочим в шахтах Донбасса, женитьба, рождение двух дочурок. Была нормальная мирная жизнь, пока не началась война.