Занятия в институте длились целый день, порой до шести вечера, поэтому поужинать в столовой не всегда удавалось, а поздний ужин в общежитии перерастал в застолье – праздничное, веселое, с гитарой, магнитофоном и рассказами о работе до утра. Как же не послушать Сашу Федорова из Магадана об Охотском море, об уникальных природных зонах приморья: от тайги, через лесотундру, к тундре, на побережье с их уникальной природой! О соболе, о лосе, о медведях и росомахах в тайге, о жизни лис и песцов, появляющихся вместе с северным оленем на побережье в тундре. О нересте кеты, горбуши, кижуча. О золотых приисках и о старателях! Как не заслушаться Юру Турловского о богатстве Прикаспийской поймы Волги. Как остановить Зазу с его рассказами о красотах Грузии! Сколько интересного было услышано в рассказах о Туве, Красноярском крае, о великих реках Оби, Лене, Енисее, об Арале, о калмыцких степях. И как же самому не похвастаться стадами диких кабанов по шестьдесят голов, о брачных турнирах европейского благородного оленя или стадах косуль по тридцать голов зимой. Рассказать о тысячах, десятках тысяч охотников, которые с удовольствием охотятся на уток, зайцев, куликов и добровольно работают в охотхозяйстве, кормят диких животных яблоками, картошкой и капустой, даже не помышляя в большинстве своем о куске дармового мяса-лосятины или бесплатной вседозволенной охоте за свою работу в охотхозяйстве у него дома в Белоруссии. В институт на лекции, несмотря на поздние разговоры и загульные вечера, Алексей ходил прилежно. Еще бы! Какие преподаватели! Только от одних фамилий – Злобин, Мараков, Никульцев, Колеватова, Козловский, Корытин, Данилкин – захватывает дух! А ведь это они, профессора, доценты, стараются для них, студентов, отдают им свои знания, опыт, передовые взгляды, технологии и научное обоснование всего охотоведения: биологию, биологию и еще раз биологию. В процессе обучения придется изучить, например, только пять разделов химий, высшую математику, физику, иностранные языки, все разделы биологии, физиологию, гистологии, эмбриологию животных, много специальных предметов, таких как охотоведение, техника добычи диких животных, оленеводство, рыбоводство, кинология и т. д. Но биология есть и остается основополагающим предметом всего курса обучения биологов-охотоведов. Как устроить жизнь живому дикому природному творению – дикому зверю или птице – чтобы в условиях активного и постоянно возрастающего человеческого влияния на его численность и на условия его жизни, в том числе и путем различных видов охот на него, этот вид не только оставался бы постоянным объектом существующего биоценоза, но и имел такую численность, которая способствовала бы сохранению биологического равновесия в дикой природе в данном биологическом сообществе без особого ущерба другим видам животных, растительности или даже самому этому виду. Но это все станет ясным и понятным позже, а пока нужно было научиться слушать лекцию, выхватывать все ценное, быстро конспектировать все в тетарадь даже тогда, когда, например, «циклопентанпергидрофенонтрен» не удается и запомнить с первого раза. Но… Впереди вечер. Вечер заочников: уже работающих, уже выросших в охотничьем хозяйстве, уже познавших мир дикой природы. Сколько открытий! Сколько нового, сколько откровений об охоте, о природе, о конкретных диких зверях звучит в общежитие, где живут охотоведы-заочники. Рассказы о суровой жизни в тайге, на промысле лесах, в степях и в пустынях сменяются рассказами о жизни и быте в селах, в городах. Это ли не радость познания во времена, когда о компьютерах с Интернетом и о заграничных поездках вообще никто ничего почти и не знал и не помышлял. Но Алексей успел познакомиться и со студентами-очниками. А они жили компактно в центре города в общежитии, в котором он уже успел пожить летом – не совсем удачно. Бородатые, веселые, голодные романтики! В их комнатах – чучела уток, широкие лыжи, рюкзаки, палатки, удочки. В их комнатах – стерильный беспорядок бродяг. В их комнатах – редчайшая литература, уникальные гербарии. А слайды! Камчатка, Алтай, Командоры, Курилы, Апатиты, Кавказ. Это все – их снимки из экспедиций, лабораторных и практических занятий. Вечера здесь у ребят обычны и размерены: от спокойных диспутов на тему интересной лекции прошедшего занятия в институте, до спора, на что потратить последние общие десять рублей или обсуждения темы, например, выживания яиц глиста цепня в условиях промерзающей тундры. Почти в каждой комнате есть гитара. А по праздничным вечерам священные слова гимна охотоведов: «…так ведь профессия у нас – охотовед! Романтику охоты с детства мы постигли…», – звучат не только в комнатах, но и на коридоре, куда по случаю праздника выносятся медвежьи и другие шкуры, ящик недорого вина, нехитрая закуска, свечи… Приходят и скромненько мостятся девушки с верхних этажей, где живут студенты других факультетов. И звучат песни, звучат тосты: за женщин, за родителей, за охоту, за природу – мать нашу! Скромные пирожки из студенческой столовой на закуску «Медвежьей крови», скромное и целомудренное и тайное сжимание ладоней понравившейся девушки, постоянный спор о биологии, технике добычи, особенностях борьбы с браконьерством и о заслугах дедушки Мантейфеля – основателя советского охотоведения. Алексея как представителя «цивилизованной» части страны принимали с интересом и уважением. Много спрашивали об экологии края, об экономике, о нравах: «…а это правда, что у вас девчонки без лифчиков ходят?». Алесей отвечал просто и доступно и вскоре стал душой любой компании, хотя приходил к очникам лишь по выходным, когда их общага пустела: многие заочники, живущие до Урала, на выходные уезжали, улетали домой.