– Ей вставили имплантат, – сказал Джек однажды, устало присаживаясь рядом, – и первые недели самые рискованные. Приживётся ли инородная деталь…
– Дай Бог, всё будет хорошо, – тихо проговорила Мария.
– Дай Бог.
Мария в свою очередь освоилась к новой роли, словно его жена: ухаживала, поддерживала, переживала вместе с ним. Она смотрела за домом, готовила, убирала, словно всегда так жила. И главное – ей всё нравилось. Ей было спокойно с ним, уютно, он отвлекал её от мыслей, которые вечно терзали.
Однажды днём, она готовила обед, на кухне стоял запах тушёного мяса и свежей кинзы. Мария нарезала морковь, шоркая ножом по деревянной доске. За окном гудел кондиционер соседей, заполняя пространство приглушенным монотонным шумом. Пришел Джек. Его шаги прозвучали по плитке глухо и уверенно. Подойдя вплотную, он посмотрел прямо на неё и спокойно произнёс:
– Путь свободен.
Мария застыла, держа нож на весу.
– Какой путь?.. – переспросила она, не поворачивая головы.
– Твой. Он порешил с ними, – отозвался Джек всё тем же будничным тоном, как будто речь шла о погоде.
Нож выпал из её руки и со звоном ударился о кафель. Она вздрогнула, провела пальцами по лицу – кожа стала ледяной.
– Он убил дядю Лёшу?.. – выдохнула она, почти неслышно.
Джек потянулся к доске, взял кусочек моркови и хрустнул им. Прожёвывая, кивнул:
– Да.
Её пальцы дрожали. Она медленно опустилась на стул, не зная, куда смотреть.
– Я, конечно, ревную тебя к нему. Мне неприятно осознавать, что ты всё ещё думаешь о нём…, – говорил Джек, уже отходя к дверному проёму. – Но нужно признать: он мужик, что надо.
Он вышел в коридор. Мария поднялась и спешно пошла за ним, как будто пытаясь его догнать не шагами, а словами.
– Как это произошло? Как умер дядя Лёша? – спросила она, глядя ему в спину.
– Он скоро приедет, сама всё спросишь, – бросил Джек, не останавливаясь.
– Джек, перестань злиться на меня! – её голос дрожал. – Я не виновата, что судьба нас столкнула! Я не буду с ним, я выбрала тебя!
Но он уже вышел, захлопнув за собой дверь.
Мария стояла под душем, прокручивая в голове его фразу:
«Он скоро приедет… спросишь сама».
«Он скоро приедет…»
Боль влилась в её вены, растеклась по жилам, пульсируя в висках. «Скоро приедет…» – и снова ей придётся шагнуть через адскую пропасть, взглянуть в любимые глаза, которые она так старалась забыть, прячась в других объятиях. Его глаза… голос… прикосновения нежных рук, которые теперь гладят не её…
Боже… когда же это закончится?!
Мария тихо завыла, осела на пол, скрутившись в комок, и струи воды безжалостно хлестали её по коже, словно пытались смыть с неё всё лишнее, всё, что мешало жить.
Глава 7
Через, чуть больше, чем две недели, Гранде отпустили домой. Она была очень слаба, но доктора обещали ей долгую и счастливую жизнь. Главное, ей следовало избегать сильных стрессов и требовалось чаще улыбаться. Мария взялась сама ухаживать за девушкой, как за родной сестрой. На самом деле, она так и полюбила ее. Возможно, потому что у самой никогда не было ни сестры, ни брата. Но Гранде была очень рада ее заботе и вниманию и Мария сама жаждала этого. Днём заботы о Гранде, а ночью жаркие ласки Джека, не давали ей тосковать и думать о том, о чем она не хотела. И она начала чувствовать в себе перемены, пусть медленные и незаметные, но все же они стали происходить. Ее все больше и больше стал занимать Джек, вытесняя собой прежний образ в ее сердце. Она даже начала скучать по нему. Если он задерживался, звонила интересовалась, где он, как он, беспокоилась. А ночь, она ждала, наверное, даже больше, чем он. Джек умел заражать своей страстью и часто даже дразнил этим.