Его руки обвили ее и прижали к себе. В то время, как губы с жаром целовали, проникая вглубь ее рта своей настойчивостью. Мария непроизвольно застонала, и он рывком поднял ее, усадив на себя.

– Я тоже не плохой…, – на секунду оторвавшись от ее губ, с хрипотцой в голосе, проговорил он. И ещё глубже проникая, продолжил. Отдавая разом накопленную любовь и боль, из недр собственной клокочущей груди. Их страсть горела ярким пламенем, сжигая целиком и без остатка. А струящиеся лучи холодного и блеклого света луны над их головами, очерчивали облик сплетённых тел на берегу умиротворённого моря.

Ранее утро застало их вместе в одной постели. Но к тому времени, когда Мария окончательно проснулась, обнаружила, что его рядом нет. Она перевернулась на другой бок, ощущая ещё тёплый отпечаток его тела на смятой простыне. И воздух всё ещё хранил слабый запах его кожи – пряный, солоноватый, щекочущий ноздри и напоминающий о ночи. Рядом была пустота.

Оставаясь всё ещё полуобнажённой, она закутанной в простыню. Джек упорно снимал с неё одежду всю ночь: стоило ей натянуть на себя хоть что-то, вновь и вновь пускался в жаркие ласки и поцелуи, от которых ей срывало крышу и уносило на сотое небо. Он был настолько страстным, что напоминал изголодавшегося хищника, накидывавшегося на свою жертву и разрывавшего её на дрожащие кусочки блаженства и кайфа… В конце концов она уснула. Но ей стало легче. Впервые за долгое время её унёс сон – без слёз на глазах и боли в сердце. Она спала просто в его тёплых и заботливых объятиях, уткнувшись носом ему грудь.

Возможно, утро растянулось бы и до обеда, и всё сопутствующее вместе с ним, но её разбудили резкие голоса. Рывок, крики, звук удара. Сердце заколотилось. Она резко соскочила с кровати.

Джек дрался с двумя мужчинами у входа в хижину, не позволяя им прорваться внутрь. Тупые удары, глухие стоны, звук ботинок по земле. Мария крепко повязала вокруг себя простыню и выбежала на улицу. В этот момент она споткнулась, упала на колени – и вдруг заметила под собой блеск металла. Пистолет. Видимо, Джек выбил его у одного из нападавших, и он отлетел в сторону.

Сердце стучало в висках. Дрожащей рукой она подняла оружие, почувствовав холод железа и тяжесть ствола. Вдохнула, подняла руку и, срываясь, прокричала:

– Пошли вон от него!

Один мужчина уже валялся без чувств, весь в крови. Другой, услышав её голос, на миг замер – и тут же рухнул, когда Джек с силой врезал кулаком ему в висок. Он обернулся к Марии, тяжело дыша, с расцарапанной скулой, и спокойно сказал:

– Милая. Положи пистолет. Осторожно. И отойди.

Она послушно опустила оружие, медленно отошла. Джек подошёл, щёлкнул затвором, разрядив оружие, сунул за пояс. Не теряя времени, направился к старому, покосившемуся деревянному шкафу, что стоял неподалёку. Порывшись в нём, достал длинную верёвку и вернулся к безвольным телам. Схватив их за шиворот, оттащил к дереву. Посадил спинами друг к другу и крепко связал.

Кинув на ошарашенную Марию быстрый взгляд, произнёс коротко:

– Одевайся. Уходим.

Мария побежала в дом за одеждой.

И уже через несколько минут они удалялись от их островка, на его катере.

– Я не знала, что здесь так опасно, – в задумчивости произнесла Мария, – кто были эти люди?

– Люди Макса. Он вознамерился прибрать тебя к рукам. – Сказав это, он нахмурил брови и стиснул свои зубы.

Мария покачала головой.

– Надо бы поскорее уехать отсюда, – проговорила она.

Джек еле заметно кивнул головой. – Сначала надо решить все проблемы там, и не забывай ты все ещё считаешься погибшей. Восстановить твои документы и все прочее потребует время. Так что… милая, тебе ещё придется побыть здесь. Но уже скоро, все сдвинется с мертвой точки.