Его лицо было напряжённым, как и весь он сам.

Мария вздохнула.

– И как я оживу?

– Есть много вариантов.

– Например?

– Например, тебя разбудит поцелуем принц. – Он засмеялся. – Конечно из меня принц никудышный, но все же…

Он стоял за рулём катера и Мария снова вспомнила их со Спартаком прогулку на яхте в Сиэтле и как они целовались с ним. Черт!

Джек глубоко вздохнул.

– Так и есть. Ты попал в точку, —сказала она.

– В какую точку? Джи?

Мария посмотрела на него и поджала свои губы. Джек обнял ее и притянул к себе, пригнувшись, поцеловал.

– Я не хотел бы, чтобы моя женщина думала о другом мужчине, – вдруг сказал он, сразу выпустив ее из своих объятий.

– Я не думаю ни о ком.

– Думай.

Она снова посмотрела на него. И он добавил:

– Обо мне.

Они вернулись в его квартиру. Она всё ещё была под впечатлением, и больше всего ей хотелось ощущать его тепло, его защиту, его близость.

Джек обнял её и притянул к себе прямо в прихожей, прижал спиной к прохладной стене и поцеловал в шею. Она задрожала от этой нежности, чувствуя, как сердце пропускает удар. Не поднимая головы, он тихо проговорил:

– Всё будет хорошо, милая. Не бойся.

Мария обняла его за плечи и расслабилась, ожидая продолжения, вспоминая его страстные поцелуи прошедшей ночью, и от этого воспоминания у неё закружилась голова. Но Джек просто стоял, просто держал её. Потом он поднял взгляд и сказал негромко, с расстановкой, будто каждое слово имело вес:

– Никому не открывай дверь. У меня есть ключ, я сам открою. Если что – полиция выломает.

– Что?.. – растерянно спросила она.

– Мне нужно уйти. Я скоро вернусь.

– Нет, Джек… Ты к Максу?

Он ничего не ответил, лишь отстранился, щёлкнул замок, и дверь захлопнулась, оставив её в тишине.

Она осталась одна, и внутри всё похолодело – страх за него, за себя, за эту странную, запутанную ситуацию. Медленно пройдя в спальню, Мария остановилась перед зеркалом. Из отражения на неё смотрела другая девушка. Она провела рукой по щеке, всматриваясь в новое лицо, кожа обрела золотистый оттенок от долгого пребывания на острове, а чёрные волосы изменили её до неузнаваемости. Отвернулась и закрыла глаза. Всё сменилось. Жизнь, чувства, мир. Всё.

С того дня, как она встретила Спартака, её жизнь вообще понеслась зигзагом. Её подбрасывало вверх так высоко, что захватывало дух, а потом резко швыряло вниз. Это был бросок с тарзанки с самой высокой точки планеты, и она не была к такому готова. Почему всё это происходит с ней? Она же обычная девушка, мягкая, нежная, романтичная, вечно с книгой о любви в руках.

Мария зажмурила глаза и закричала – громко, изо всех сил, так, что голос сорвался.

Ближе к вечеру вернулся Джек. Весь в синяках и кровоподтёках. Он молча прошёл мимо и направился в душ, а когда вернулся, позволил ей заняться его ранами. Мария осторожно обработала их антисептическими салфетками, и пока её пальцы мягко касались его повреждённой кожи, слёзы катились по щекам.

– Зато я объяснил ему, что ты моя, – тихо сказал Джек.

Он обнял её, притянул к себе и, уткнувшись лицом в её грудь, прошептал:

– Мария… будь моей.

Она стала гладить его по волосам, но промолчала. Ведь она сама этого хотела, и он даже представить себе не мог, насколько!

Макс в самом деле притих, но не совсем. Они подожгли хижину на острове, и от неё не осталось ни следа. Джек, когда узнал об этом, сжал кулаки и выругался, процедив что-то на своём языке, и, видимо, дал себе слово – отомстить. Мария тоже расстроилась, но помочь ничем не могла. Хотя и ему было не до того – Гранде сделали операцию, и все дела отодвинулись на задний план. Почти всё время он проводил в клинике, не отходя от её палаты, и Мария видела, как он переживал, и сама так же тревожилась, боясь худшего.