Неизвестная

Унизительнее, чем получить наказание, было лишь узнать, каким оно будет. Мне бы не понравилось любое, ведь в любом случае оно отнимало время. Но дежурство на кухне… Разве нельзя было выдумать что-то не такое банальное?

Я любила воскресенья, потому что это был единственный день, который не занимала череда бесконечных скучных занятий. Даже так: бесконечно скучных занятий. Единственный день, который я могла посвятить восстановлению справедливости, заняли дурацким наказанием. А ведь у меня только появилась зацепка!

Пришлось прийти раньше всех, чтобы поменьше взаимодействовать с другими провинившимися. Я планировала справиться с наказанием поскорее. Но не одна я была такой умной. Для получения задания пришлось встать в очередь. Среди тех, кто пришел до меня, стояли несколько рыжих, но большинство были из Земли.

Интересно, что будет, если не прийти отрабатывать наказание? Как тебя вычислят? Интересно, какое наказание предусмотрено для тех, кто не явился на наказание?

Я так и не нашла ни единого ответа, когда меня окликнула крупная женщина. Ее волосы были зелеными и словно мокрыми, как водоросли, которые выкинуло на берег. Управляющая хозяйственными делами.

Она отправила меня убираться на склад. Хорошо, что не картошку чистить. И не мыть посуду. Или это склад грязной посуды с нечищеной картошкой?

Я не переспрашивала. Чем больше говоришь, тем больше кажешься заинтересованным в работе, тем больше тебе дают ее выполнять. Я просто кивнула и шагнула в служебный коридор, который ветвился на подсобные помещения. Везде были таблички, так что я не заблудилась.

В коридоре было сыро. Этим он не отличался от улицы. Октябрь в Центральной части мне нравился. Дождливый, пасмурный, в общем, какой-то сопливый. Захотелось заболеть – чтобы лежать целыми днями, и чтобы никто меня не трогал.

Входом в склад оказалась дверь в торце коридора. Я толкнула ее левую створку и вошла в помещение. Дохнуло запахом кухни и затхлости. Провинившихся я не видела. Хотя на складе я точно была не одна – слышала, как кто-то копается за полками. Но никто никому не показывался, словно это было условием наказания.

Стеллажи делали это место похожим на лабиринт. Я петляла меж полок, не находя, чем себя занять. Если бы меня отправили сюда одну, я бы, конечно, начала что-то делать. А так, зная, что работа командная – зачем напрягаться?

От влажности волосы вились сильнее, и мне пришлось стянуть их резинкой. Я медленно шла в поисках чего-нибудь съедобного. Позавтракать не успела – проспала. Поесть во время наказания было хорошей мыслью. Наверное, поэтому она пришла в голову не только мне.

Я брела на запах выпечки, которой в такое вялое утро хотелось больше всего. Особенно посыпанную сахаром. Потом я уловила запах пепла и в голове мелькнула мысль, что сдоба подгорела. Это убавило аппетит. Но оказалось, что я все не так поняла – хотя лучше бы это булочки подгорели.

Очутившись на свободной от стеллажей площадке перед кухней, я поняла, как катастрофически ошиблась. Впрочем, тут же решила, что это скорее прекрасная возможность, чем досадная оплошность.

– Так это был ты? – сказала я. – Разнес по классу жар?

Сложив руки на груди, я привалилась спиной к ближайшему стеллажу. Но он недовольно брякнул посудой, и я отпрянула, боясь, что на меня упадет кастрюля, или какой-нибудь поддон.

Например, похожий на тот, с которого Лео стаскивал булочки. Плюшки, посыпанные сахаром.

Я старалась казаться уверенной. Но когда заметила, что его взгляд, скользящий по мне, раздосадованный – вера в себя поугасла.

– Как так получается, что ты вечно находишь меня, когда я один?