Сердечко неприятно кольнуло от того, что Лео сказал это с раздражением. Так что держать лицо стало сложнее. Однако, раз уж начала, сдаваться я не собиралась. Заведя руку за спину, я улыбнулась и заговорила:

– Вопросом на вопрос не отвечают. Сначала ты говоришь, потом я.

Лео отложил булочку, и я с неверием посмотрела на пустой ряд. Везет же некоторым! Ешь четыре булки – и хоть бы одна складочка появилась.

– Мне кажется, где-то здесь есть подвох, – сказал Лео, отряхивая руки от сахара. – Но не узнаю, пока не проверю, правильно я понимаю?

Поджав губы, я кивнула.

– Только можно я поменяю свой вопрос?

Я снова промолчала, но взглядом дала понять, что не запрещаю этого, хоть и не одобряю.

– Я скажу тебе, кто там всех чуть не поджарил, – продолжил Лео. – А взамен ты назовешь свое имя.

Мне хотелось сказать, что это неравноценный обмен. Но все же кивнула, потому что знала – я на шаг впереди.

Лео снова мелко кивнул. Потом утер губы, и я лишь сейчас заметила, что все это время над его верхней губой был белый след сахарной пудры. Мысли о том, как здорово было бы ее слизнуть, рассеялись внезапным, и слишком громким ответом Лео:

– Да, – сказал он. – Да. Это был я.

Я улыбнулась, довольная собой. Честно говоря, не думала, что это он. Спрашивала без особой надежды. А он почему-то решил быть откровенным. Неужели ждет этого и от меня?

– Зачем ты это сделал? – спросила я.

– Не люблю, когда моих друзей обижают.

Весело хмыкнув, я опустила взгляд на свои ноги и сделала два шага в сторону Лео. Теперь в моем поле зрения были и его ступни. Так что, когда я подняла голову, лицо Лео было всего в десятке сантиметров от моего.

– Как будто все было наоборот, – сказала я. – Они обижали. Они получили. Разве не справедливо?

Лео прищурился. Я поняла, что подставилась. Впрочем, я и не собиралась этого скрывать.

– А грязь призвала ты? – догадался Лео.

– Не грязь, – возмутилась я. – А землю.

– Какая разница?

Я отпрянула и потянулась рукой к лицу, словно там горел след пощечины. Лео сделал вид, что не заметил, как меня возмутил его вопрос.

– Твоя очередь отвечать, – сказал он. – Как тебя зовут, неизвестная?

Я медленно вытянула руку из-за спины, и показала ему свою ладонь. Ладонь со скрещенными указательным и средним пальцем.

Несколько секунд Лео пялился на нее. Я уже засомневалась в его умственных способностях. Но потом на его лицо скользнула такая досада, что мне захотелось рассмеяться.

– Это ребячество, – сказал он.

Его голос был таким расстроенным, что я все-таки захохотала.

– Нечестно, – повторил он, и мне стало еще смешнее. – Я тебе ответил. А ты…

Уяснив, что я не стану оправдываться, по крайней мере пока не досмеюсь, Лео махнул рукой. Не говорить ему свое имя – это стало игрой.

– Какие же вы мерзкие…

– Кто? – спросила я. – Земляные?

– Нет, – сказал Лео, качнув головой. – Женщины.

– Ты же можешь посмотреть в списках. В крайнем случае, спросить мое имя у папочки.

Ляпнув это, мне захотелось зажать рот ладонями – словно так слова могли вернуться. Не стоило это говорить, да? Наверняка Лео сейчас разозлится. Насколько я знаю, подобные ему не любят, когда говорят об их происхождении.

Но Лео не разозлился, не помрачнел, и даже не нахмурился. Он чуть склонил голову, и мне показалось, что он сдерживает улыбку. Потом Лео сказал:

– Это слишком просто. Я хочу узнать сам.

Я хмыкнула. Надо же, какой самостоятельный.

Тут же Лео заговорил о другом. Словно не хотел, чтобы я долго думала об этой его миссии.

– То есть, – сказал он. – Все тут отрабатывают наказание лишь из-за нас двоих?

Я вдруг поняла, что не задумывалась об этом. А ведь так оно и было. Это показалось смешным. Наверное, мои глаза блеснули. Кажется, Лео ощущал то же самое – по крайней мере он заулыбался.