Да несвойственный дамам талант врача,
Фильдеперсовый шарм вокруг стройных ног,
В саквояжике кошка из лоскутков.
Говорят, что красива была, как грех.
Что просватал её то ли перс, то ль грек.
Ну а дальше не знают её судьбы.
Да и сколько с тех пор утекло воды.
Я бы тоже про это давно забыл,
Но однажды со сказкой смешалась быль.
Колыбельно качался в ночи вагон.
Небольшой полустанок в лесу. Перрон.
Проводник лущит семки, разносит чай.
Подмигнул: «Вот попутчица, не скучай».
А в глазах у неё и любовь, и страх.
В рюкзаке два десятка целебных трав.
Сжала кошку из тряпок что было сил.
– Как зовут?
– Как и бабушку. Я Люси.
«Я был менестрель и немножко маг…»
Я был менестрель и немножко маг,
Держал для друзей трактир.
В саду цвели вишни, хурма и мак,
И рос под окном инжир.
И каждый пришедший мог крикнуть: «Эй!
Подай нам мясной пирог!»
По средам варил шоколадный эль,
В субботу – вишнёвый грог.
И каждый был брат и другому рад:
И эльф, человек, и тролль.
И не было в нашем краю солдат,
Хоть каждый был в нём герой.
У каждого в жизни был свой маршрут.
Но снова дрожит земля.
Беда, коль заплачет придворный шут
На празднике короля.
Воюет король, значит, пробил час.
Давай, подтянись и в строй!
А если не с нами, то против нас.
А значит, теперь изгой.
Но как менестрель я немного мог.
На время закрыл трактир.
И вспомнил, что маг и немножко бог,
И заново создал мир.
Там умные – добрые. Злой – дурак.
Смеётся придворный шут.
В саду цветут вишни, хурма и мак.
А большего не прошу.
«Есть бухты затонувших кораблей…»
Есть бухты затонувших кораблей,
Есть острова погибших капитанов,
А есть планета плюшевых зверей —
Ребячьих душ отважных магелланов.
Потом, взрослея, мчимся сквозь года,
Забыв медвежью преданность и нежность.
Но мы-то остаёмся навсегда
В сердцах огромных плюшевых медвежьих.
Прошедших все нелёгкие пути
С рукою детской в мягкой верной лапе.
Всех подкроватных монстров победив
И все обиды вместе переплакав.
И пусть дороги наши нелегки,
В огромном небе, средь планет, над нами
Сидят медведи кротки и тихи
И детские хранят воспоминанья.
И если небо к нам благоволит,
И если хорошенько приглядеться —
Планета их уютная на вид.
Её ещё зовут Планета Детства.
Кот Мартин
Кот Мартин. Весна. Променад на Монмартре.
Сюртук, котелок и трость.
Зимою и летом, в июле и в марте
Кот Мартин – желанный гость.
В плетёной корзине немного оливок
И парочка рыбьих хвостов,
Багет, круассаны, пакетики сливок —
Мечта всех бродячих котов.
Родился кот Мартин весной на Монмартре
Обычным бездомным котом.
И жил круглый год от апреля до марта
С урчащим пустым животом.
Дежурил в кафе. Попрошайничал в баре.
Ведь сытый добрее народ.
Потом приглянулся супружеской паре.
Котам иногда везёт.
И жизнь изменилась. О горестях-бедах
Любой бы забыть готов.
Но ходит наш кот по субботам и средам
И кормит бродячих котов.
«– Мама, сказочку мне, я без сказочки не усну…»
– Мама, сказочку мне, я без сказочки не усну.
Про избушку, про доброго духа зимы и птиц.
Где могучие сосны кусают за бок луну,
И катаются эльфы у спящих детей с ресниц.
Новогодней позёмкой по лесу бежит зима,
Заметая тропинки хвостами седых лисиц.
Пироги из печи – ароматный грибной туман.
Да под крышей соломенной пара волшебных птиц.
Будто углем рисованный, как порожденье тьмы,
Старый ворон. Да снежная белая ночь-сова —
Не понять, то ли прячется здесь от лихой зимы,
То ли это ночует под крышей сама зима.
А зима серебрила снежинками лунный свет,
Оставляла на стёклах узоры волшебных рун.
– Вы поймите, мамаша, что это усталый бред.
Мальчик в коме, не слышит, а Вам бы прилечь, уснуть.
Вскрикнет ночь по-совиному и полетит сквозь снег,
Унося на совином крыле все несчастья прочь.