Мы быстро начинаем делать то, что обсуждали уже множество раз. Пока я надеваю плащ, прячу волосы и накидываю на голову глубокий капюшон, Дэлла перекладывает мои вещи в корзину.

Пустой саквояж мы заталкиваем в печку, и пламя тут же начинает жадно облизывать кожу своими алыми языками, отчего она пузырится и лопается. Мерзкое зрелище, от которого я отворачиваюсь.

Все рассчитано до мелочей, по минутам, но я все равно боюсь, что что-то может пойти не так. И когда Дэлла выскальзывает из кладовки первой, и я слышу громкий цокот ее каблучков на третьем этаже, а потом стук в дверь кабинета директрисы, начинаю считать про себя. Главное, не спешить.

Один… Два… Три…

Никто не должен заподозрить, что я – не она. Мы одинакового роста, у нас похожие фигуры и я одела темное платье – похожее на ее форменное, ведь девушка работает посыльной в одной из кондитерских столицы. Познакомились мы только потому, что директриса каждый день заказывает к вечернему чаю сладкую выпечку.

Расчет на то, что охранник не остановит девушку в плаще и она сможет беспрепятственно уйти. Даже если потом он заподозрит, что что-то не так – когда настоящая Дэлла спустится вниз, будет уже слишком поздно.

И все равно, спускаясь по лестнице, держа в руках большую корзину, накрытую тканью, под которой лежат мои вещи, я внутренне замираю всякий раз, слыша отдаленные голоса с третьего этажа. По спине ползет ледяная змейка страха, и мне кажется, что вот-вот сзади раздастся истошный крик: – Остановите ее! Она хочет сбежать!

Лишь когда я миную не обратившего на меня внимание охранника, пересекаю сад, стараясь не спешить, и моя дрожащая рука ложится на тяжелую бронзовую ручку калитки, я понимаю: все получилось.

Я свободна. Впервые после стольких лет заточения.

Три месяца спустя…

Я иду по открытой галерее первого этажа, наслаждаясь теплой погодой и запахами весны. Солнце, проникая сквозь каменные переплеты окон, расцвечивает плиты на полу широкими полосами. Свет. Тьма. Свет. Тьма. Дурачась, я наступаю исключительно на светлые полосы и улыбаюсь.

Прошло ровно три месяца с тех пор, как я сбежала из пансиона и от Грегора Аш Хара. Не знаю, искал ли он меня, но думаю, что да. Впрочем, сделать это было весьма затруднительно, ведь мы с Дэллой в ту же ночь уехали из столицы. Она, по ее словам, бежала от назойливого поклонника.

Я тоже бежала – в новую и, как мне казалось, счастливую жизнь. К тому же назвалась своим настоящим именем, а не тем, под которым меня знали в пансионе. Матильда Лоран – так меня звали в той, еще прежней жизни. Тиль – так меня звала только мама.

Мы с Дэллой вполне могли попасть в новый переплет – почти без денег, знакомств и жилья, но, видимо, сама судьба хранила нас. И когда почтовый экипаж пересек несколько городов, остановившись в последнем, у самой границы, каждой из нас удалось быстро найти работу.

Я устроилась вторым помощником библиотекаря в одну из старейших магических академий, располагавшихся в этом богом забытом городке. Говорили, что когда-то она была одной и лучших и находилась под патронажем самого короля.

Но с тех пор прошло несколько веков, и сейчас академия переживает не лучшие свои времена. Замку не хватает косметического ремонта, да и вместо отопления здесь по-прежнему только камины. Так что зимой по коридорам гуляют холодные ветра, заставляющие дрожать от холода и передвигаться короткими перебежками.

Платят здесь мало, но есть то, что я ценю сейчас больше всего: собственная комната, полный пансион, тишина и покой. И свобода… Которую я жадно вдыхала первые дни после побега и не могла надышаться. Заново привыкая, что не нужно следить за каждым своим словом, жестом, взглядом. Не нужно приклеивать на лицо дежурную улыбку и кивать в правильных местах.