Время моего отъезда неумолимо приближалось. В ближайшие выходные Дотты ждали посыльного, которому было поручено отвезти меня к жениху. Вот когда всплыл пункт подписанного мной договора! Приёмные родители обязались содержать меня до свадьбы — вот она! Не прошло и пары месяцев. Предстоящая помолвка не вписывалась в моё представление о счастье. Как такое вообще возможно? Берут человека, выдёргивают из привычной обстановки и заставляют выполнять обязательства, данные кем-то другим! Разве это справедливо? Видя, что тянуть дальше нельзя, я отправилась на поиски «мамаши». Надеялась, что с женщиной проще договориться.

Марианна прогуливалась в саду. Здесь тоже была весна. Заливан не врал, когда утверждал, что наши миры похожи. Это вполне объяснимо, Каролина выбирала для жительства что-то более-менее привычное.

В Эльлире, как и у нас в Подмосковье, случились тёплые дни. Вишнёвые деревья нацепили свадебные наряды, воздух благоухал и звенел. Марианна неспешно двигалась по широкой аллее с книгой в руке, заложенной указательным пальцем приблизительно посередине. «Мамуля» любила поэзию. Не было сомнений, что в эту минуту она что-то декламировала про себя, прикрыв глаза и поглядывая под ноги из-под ресниц.

Не представляю, как выглядела моя предшественница — в доме не нашлось ни одного её изображения, но если Каролина похожа на мать, ей повезло. В свои сорок пять Марианна была не то что ягодкой — цветочком! Светлое приталенное платье сидело на ней превосходно, густые русые волосы, собранные в высокий пучок, были закреплены коралловым гребешком с украшениями в виде экзотических цветов. Смотрелось это почти как корона. Услышав шаги, Марианна оглянулась и, как всегда, вытаращила на меня глаза:

— Кара?!

Ужасное имя! Как надоело, что при моём появлении все каркают, словно испуганные вороны! Привычно поморщившись, я постаралась придать голосу молящие интонации:

— Простите, что опять тревожу вас, Марианна, но я бы хотела прояснить вопрос о свадьбе.

— А! Ты об этом, — «мамуля» кивнула, предлагая продолжить путь вместе, и принялась обмахиваться раскрытой книгой. — Не тревожься, никто тебя против воли под венец не потащит.

— Зачем тогда эта поездка?

— Необходимость. Видишь ли, Кара, Родиус Брокх помог нашей семье в своё время, — она посмотрела на меня со значением, — не случись этого тогда, мы бы не имели того, что имеем.

Эффектно взмахнув рукой с захлопнувшейся книгой, она указала на цветущие деревья и замолчала, будто такое объяснение могло меня удовлетворить.

— Другими словами, продали дочь за сытую жизнь? — зло уточнила я.

— Что ты?! Кара! — округлила глаза «мамаша». — Мы всего лишь обязались беречь девочку до момента знакомства с господином Родиусом. Что всполошилась? Съездишь, посмотришь. Может, он тебе понравится! А нет, так не согласишься на обручение. Дело пустяковое!

Почему я не верила ей?

***

Обсуждать было нечего, мы с Марианной хоть и говорили на одном языке, совершенно не понимали друг друга. Не скажу, что для меня это в новинку. Отношения с собственными родителями не сложились, видела их редко и воспринимала как заезжий цирк, врывавшийся в размеренную жизнь подарками, сюрпризами, шумом и суетой. Яркий праздник быстро заканчивался, мама и папа отправлялись в очередную страну в Африке, Латинской Америке или Юго-восточной Азии. С трёх лет я жила с бабушкой и старшей сестрой, обе меня считали ветреной и наперебой воспитывали. Это притом что училась я на одни пятёрки. Не столько из-за способностей, сколько из упрямства: стремилась доказать свою полноценность. Не доказала. Теперь, когда исчезла из дома, оставив не слишком вразумительное письмо, Вика окончательно убедилась, что у младшей сестрицы в голове конфетти вместо мозгов. Представляю, что она наговорит мне через год, когда я появлюсь проведать Даню!