Как говорил на лекциях товарищ Винокуров, у таких детей обязательно есть триггер, от которого они сразу же начинают воспринимать категорию взрослых «своими». Вот как нащупать этот триггер у Ксии? Малышка смену имени приняла легко, хотя у них имен как таковых и нет, об этом в трансляции говорилось. Но, к сожалению, смена имени не помогла – такое ощущение, что она конкретно меня не приняла… Может быть, время нужно? Да, скорей всего, именно так – нужно время.

– Ксия, расскажи, пожалуйста, что тебе нравится, а что нет? – пытаюсь я расспросить вцепившегося в меня котенка, неся ее к шлюзу, где рейсовый ждет.

– Когда холодно, не нравится, – тихо отвечает она мне и замолкает.

А я чувствую, что ей плохо и, наверное, страшно, хотя даров у меня и нет. Она чего-то боится, а плохо ей, видимо, оттого, что не может принять мир, в котором нет ее Старшей. Тогда неправильно говорить, что я мама… Или правильно? Не знаю, честно говоря, надо будет со специалистами связаться. Маленькая моя, как же тебе помочь?

Она прячет лицо в моей одежде, при этом ушки ее только чуть-чуть возвышаются над головой. Выходит, боится? Вот и Ли. Муж, шедший дотоле мне навстречу, очень ласково смотрит на Ксию, улыбаясь, но не показывая зубы.

– Здравствуй, малышка, – говорит он, но тут я чувствую дрожь ребенка. Что случилось?

Муж, я вижу, тоже не понимает, что происходит, уж очень необычно себя ребенок ведет. Но, наверное, ей просто нужно время, чтобы принять действительность. Поэтому мы сейчас очень быстро отправимся домой, а там малышка в себя придет. У меня-то доселе детей не было, как-то не получилось. Сначала я ответственности боялась, потом работа закрутила, вот и не сложилось, но Ксию я постараюсь отогреть…

Увидев ребенка в моих руках, стюардесса-помощник улыбается, указывая мне на отдельную каюту. Хоть лететь сравнительно недолго, но, видимо, есть какая-то инструкция по поводу котят, либо же девушка заметила страх ребенка. Благодарно кивнув, я поворачиваю направо, чтобы сразу же войти в маленькую каюту – кровать, диван, два кресла.

– Тебе сейчас холодно? – интересуюсь я у нее.

– Нет… – едва слышно произносит Ксия, но дрожит по-прежнему.

Я пытаюсь ее уложить в кровать, что мне не удается – вцепляется в меня намертво, отчего я не понимаю, что происходит. Если бы она не хотела со мной расставаться, то в моих руках должна была успокоиться, но этого не происходит. В чем же дело тогда? Почему она так себя ведет? И что, главное, делать мне?

– Не нервничай, любимая, – просит меня Ли, отлично понимая, что я просто растеряна. – Расскажи мне о нашей малышке.

– Это котенок, Ксия зовут, – объясняю я мужу, пытаясь привести внутренние ощущения в порядок. – Она потеряла свою Старшую, отчего едва не погибла, и после… за последний месяц у нее трижды останавливалось сердце. В госпитале вцепилась в меня, но дрожит.

– Малышке нужно немного стабильности, – мягко произносит муж, погладив малышку промеж ушек, отчего та отчетливо вздрагивает всем телом. – Отдохнуть в тепле, чтобы не было холодно, поесть вкусного, на природе побывать, а там посмотрим.

– Думаешь, она просто устала? – по-моему, я даже немного жалобно говорю.

– Вот домой доберемся, – не отвечая мне, продолжает ласково говорить с котенком Ли, – отдохнем, в безопасности убедимся, а там посмотрим.

Ему, наверное, виднее, малышка на всю речь не реагирует никак, поэтому я предполагаю, что муж прав. Значит, сейчас мы летим на Драконию, где маленькая сможет в себя прийти. Вот кажется мне отчего-то, что нас она не принимает, но при этом цепляется за меня, как за последнюю надежду. Надо будет позвонить Марье Сергеевне Винокуровой, она телепат, может быть, сможет помочь?