– У меня своих ртов немерено, – процедил он, – шелкопрядов вообще-то тоже кормить надо. Шелка-то вы небось в этом году хотите или подождёте до следующего?

– Как же до следующего-то, – пробормотал Бухвост, пряча глаза, – а зерна докупить? Наше-то мороз побил сильно… Оружия, хоть плохонького, прикупить, чтобы волкам в село не повадно захаживать было, раз за ними никто не следит.

Последняя фраза была произнесена с некоторым вызовом, мол из-за тебя, батюшка, страдаем. Оборотень недобро прищурился.

– Ты мне на жалость не дави, – сухо бросил он, – у меня своих забот невпроворот. Если платить не хотите, воля ваша, меня в Расселине заждались.

«Надавишь тебе на жалость, как же,» – неприязненно подумал староста. – «Небось и знать не знаешь, что это такое, чудище поганое.» И как за него, вернее за предков его, в Паучьих Бочажках только девиц отдавали? Это ж как свою кровиночку ненавидеть надо? Бухвост вдруг разозлился. С Хозяином Паучьей Расселины деревня вела дела только потому, что шелка продавать было выгодно, а перечить ему боязно. И потом, можно подумать только они с этого что-то имеют!

– Сам-то небось шелка в город не повезёшь? – продолжил он уже вслух, – без нас если останешься, что с ними делать-то будешь? Тю-тю злато-то!

Дамхан аж оторопел от такой наглости, шрамики вокруг глаз раскрылись переливчатыми паучьими глазками, чего он обыкновенно себе в Новых Топках не позволял. Мéньший, нежившийся у него на коленях, встопорщился, соскользнул вниз и зашуршал к двери.

– Так уж и не повезу? – насмешливо сказал оборотень, совладав с собой. Староста смутился: в человеческой ипостаси тот действительно вполне мог и сам показаться в городе, там его едва уловимые странности и вовсе незаметны будут – и чуднее встречаются. – Мне-то и Весёлок с Паучьими Бочажками хватит, да и злато мне к чему? В пещере складывать и чахнуть над ним?

Бухвост скользнул по нему недоверчивым взглядом: по Топкам действительно ходили побасёнки про потайную пещеру аранея, где тот якобы хранил свои богатства. Откуда было взяться тем богатствам, впрочем, не говорилось, ведь плату за шёлк селяне полностью оставляли себе, с хозяином Паучьей Расселины не делясь. Но зачем тогда ему вообще было отдавать им шёлк? Должен же он был с этого иметь хоть какую-то выгоду?

– В общем так, – Дамхану надоело препираться и он поднялся из-за стола. – Надумаете платить, милости просим. А до тех пор колья точите поострее, да в лес ходить остерегайтесь.

Возможность подлянки в отместку со стороны жителей Новых Топок, конечно, оставалась, да и ему самому разгул нечисти рядом с расселиной был не нужен, но на пустой желудок он их защищать не собирался. Так, обновит паутину над вереей да Гиблыми Топками, и хватит с них.

– А ежели сами не справитесь, дорогу к расселине ты знаешь. Или действительно ведуна позовите… – насмешливо добавил он и не дожидаясь ответа вышел из избы.

Бухвост, не удержавшись, злобно скрутил ему вслед кукиш, впрочем, удостоверившись, что дверь за гостем точно закрылась. И как только боги терпят такую мерзость? Одно мучение честному люду от этих нелюдей!

Дамхан вышел на крыльцо и досадливо повёл плечами: досиделся у старосты до рассвета, да всё без толку. Хорошо что ему не нужно было охотиться каждую ночь. Хотя, оборотень слегка улыбнулся, если бы он то и дело облизывался, может, староста был бы и посговорчивее. Да и леший с ним да всей его деревней, сходить что ли в Бочажки, «сестрицу» проведать? Напомнить себе, что не все люди такие, а то после Топок это как-то забывалось. Впрочем, у неё и самой по ранней весне дел полно, а она его чувствует как никто другой, даром, что и сестра всего лишь двоюродная, да и вообще человек. Лучше уж потом, чтобы зря не волновать. Дамхан потянулся и неспешно пошёл вдоль главной улицы деревни, как раз выворачивающей в сторону Расселины. Деревня вовсю просыпалась, навстречу ему так же неспешно шли две девушки с ведрами. Завидев его, они шарахнулись в сторону и уже заторопились дальше, явно едва сдерживаясь, чтобы не припустить во весь дух. Оборотень с насмешливой досадой дёрнул уголком рта: не так уж часто он тут появлялся, чтобы его знали в лицо. Но видимо чужак в столь раннее время в деревне мог быть только один, а Хозяина Расселины в Топках боялись. Дамхан прошел ещё чуть дальше и увидел на боковой улочке ещё одну девушку, как раз подходившую к общинному колодцу. Она скользнула по нему взглядом и тут же потупилась, но страха араней от неё не почувствовал. Оборотень чуть подивился и, повинуясь озорному порыву, тоже завернул к колодцу и, испытующе глядя на девушку, спросил: