– Эй… ты здесь?

Неподалёку послышался шелест и закачалась трава, между стеблями ей померещилась что-то мохнатое. Девушка с трудом подавила в себе желание снова завизжать, размахнулась, зажмурилась и наугад бросила крысу в траву. В ответ что-то громко зашуршало, а затем торопливо затопотало прочь. Когда Найда наконец решилась открыть глаза, нежданного гостя уже и след простыл, лишь трава ещё слегка покачивалась. Девушка с облегчением вздохнула и снова полезла в подпол, от души надеясь, что больше там никаких диковинных тварюшек не осталось. На этот раз ей удалось добраться до мотков с нитями без происшествий. Крысы попрятались, видимо, опасаясь, что обитатель расселины ещё не наохотился.

Найда перебрала нитки, с удовлетворением отметив, что на этот раз крысы ничего не попортили, и снова отправилась к колодцу. Мысли её невольно вернулись к утреннему происшествию. Какой всё-таки чуднóй путник! В Топки странники заглядывали нечасто, разве что из города приезжал купец, скупавший шелка, да и то чаще селяне отвозили шелка в город сами. Неподалёку от деревни, правда, проходил тракт из ближайшего города дальше на юг, но им, проходящим по глухим чащобам и болотам, путники и купеческие караваны пользовались нечасто. Даже разбойники обыкновенно обходили здешние места стороной, видимо имелись тракты и повыгодней. А тут пеший, без котомки, ни свет ни заря… Куда это он, интересно, путь держал и откуда? Найду вдруг осенило, что на путнике была одежда из местных шелков, и что направлялся он в сторону Паучьей Расселины. Неужели пришёл из деревни по ту сторону? Девушка боязливо повела плечами – и как только не устрашился идти через ущелье? Мысль о том, что это мог быть сам Хозяин Расселины, ей даже в голову не пришла. В деревне, разумеется, все знали, что с Хозяином у них уговор, но так же все знали, и что он оборотень, а потому Найде он представлялся чудищем вроде волкодлака, а никак не обычным, хоть и чуть странным, человеком. Интересно, зачем он приходил? Неужели свататься к кому? На мгновение у девушки защемило в груди: для неё это был единственный шанс наконец ускользнуть от приёмной семьи, но шанс весьма призрачный – в Топках ей замужество точно не светило, особенно после всего произошедшего, когда она была совсем малышкой.

* * *

Своих настоящих родителей Найда не знала, её подкинули студёной зимней ночью чуть больше шестнадцати лет тому назад, как нарочно, на порог к скорняку, славившемуся на всю деревню своей скупостью. Считалось, что подкидыша хозяевам дома препоручают сами боги, и не взять ребёнка означало бы накликать на себя беду. Однако, пожалуй, если бы скорняк сам нашёл пуховой свёрток, то под покровом ночи, может, и рискнул бы разгневать богов… или хотя бы переподкинуть нежданного нахлебничка кому-нибудь ещё. Вот только обнаружил подкидыша сосед-бондарь, зачем-то зашедший в гости уже по темноте. И чего ему дома не сиделось? До утра на морозе хилый младенец и вовсе мог не дожить… А так пришлось скрепя сердце приютить, хотя своих девок был полон дом – мал, мала, меньше. Сосед тогда ещё шутканул, обращаясь к его жене, мол, всё равно уже одну малышку выкармливаешь, так не убудет от тебя. Скорняк до сих пор не мог простить ни соседу, что притащил ему «подарочек», ни жене, что так и не родила ему сына. Впрочем, открыто пойти против богов на глазах всей деревни он не решился.

Через пару месяцев ему улыбнулась «удача»: у молодого соседа, лишь недавно поставившего отдельную избу, по весне сильно заболела маленькая дочка. Ничего не помогало, ведуны по-прежнему обходили Новые Топки стороной, а идти до ближайшего волхва – в Весёлки, по мосткам через Паучью Расселину – было боязно. Когда отчаяние наконец пересилило страх перед жителями ущелья, было уже слишком поздно, волхв смог лишь немного облегчить страдания малышки. Несчастная мать была безутешна и некоторое время пребывала на грани безумия, пока в чью-то светлую голову не пришла мысль подменить потерю Найдой. Женщине, так ещё толком и не пришедшей в себя после смерти своего ребёнка, поручили заботу о маленькой сиротке. Клин клином вышибают…