Это случилось в то утро, когда, проснувшись, я подошел к окну и увидел, что всё вокруг было укрыто плотным слоем снега. От радости я залаял. Ася вышла из кухни, где готовила завтрак.

– Да-да, – улыбнулась она. – Сейчас пойдем, только приоденем тебя.

Она достала из шкафа непонятный свёрток и развернула его. Затем, не реагируя на то, как я брыкаюсь, нацепила на меня серый балахон. Как же я был возмущён!

На мои крики из кухни вышел кот, как раз успевший дожевать свой завтрак.

– Чё орешь?

– Ты посмотри, что она на меня напялила! – возмущался я.

– Свитер, – кивнул кот, оглядев меня. – Он удобный и тёплый.

Надо признать, утеплённая серая ткань и правда помогала согреться моему ещё не до конца обросшему шерстью телу. Но выйти в парк к Ирме и Баффи в таком виде значило бы покрыть себя позором до конца собачьих дней. Я сказал об этом коту, но тот лишь пожал плечами.

– Там холодно, – кивнул он, глядя на окно. – Домовой говорит, на днях вообще будет минус тридцать градусов. Так что скажи спасибо Асе – не отморозишь себе почки.

Когда мы вышли на улицу, я понял, что кот оказался прав. Было очень ветрено, промозгло и даже лапы прилипали к снегу, так что подарок пришёлся кстати. Вскоре мы вышли к парку, наслаждаясь видом сосен с посеребрёнными верхушками, и ароматом печных труб, что доносился из ближайшей деревни. Мы бродили примерно полчаса, но никого из знакомых так и не встретили. Когда мы возвращались домой, я и увидел её…

Крошечная рыженькая псинка выскочила к нам из-за поворота. Я сначала даже испугался. Всё же подобные малявки не часто гуляли по парку. Но я сразу понял, что стряслось неладное: щенок был без человека. Я потянул Асю за собой, и мы быстро пошли следом. Но девочка была очень юркой, а потому быстро петляла между деревьями и складками снега, и мы едва за ней угнались.

В итоге я обнаружил её в небольшой канаве под трубами, проходящими в парке. И она была не одна.

Из канавы нас облаяла рыжая собачонка, старавшаяся прикрыть тщедушным тельцем еще два крохотных комочка: рыжую дочь и черного сына. От увиденного я сглотнул, с ужасом вспомнив слова кота о заморозках. Поговорить с собачонкой в тот день не удалось, Ася быстро увела меня домой. Но перед этим она сняла теплую куртку и положила в убежище собаки.

Мы познакомились на следующий день, когда моя двуногая принесла им еду. История Майи (так звали собаку-мать) оказалась простой. Жила у любимой хозяйки, особо заботой её не баловали, но хоть кормили регулярно. А однажды хозяйка выпустила её возле деревни, что была за этим парком, и больше они не виделись. Пару месяцев Майя жила в стае. Познакомилась с местным заводилой, Трефом. Но его, как и почти всех из стаи, пару недель назад выловили и куда-то отвезли. Треф успел предупредить о беде подругу, но сам не спасся. А тут роды! Идти Майе было некуда, пришлось прятаться под теплыми трубами.

С того дня я перестал спокойно спать. Все мои мысли были там – в холодном парке. Даже собственная тёплая лежанка перестала радовать. Я слишком хорошо знал, что такое холод, страх и одиночество. По ночам мне снова начала сниться семья. Только теперь вместо брата и сестры я видел мордочки щенков, что оставались под трубой.

В какой-то из дней Маркусу надоело моё уныние:

– Слушай, если так переживаешь, попроси Филиппыча помочь.

– А что он сделает-то? – грустно спросил я.

– Ну не знаю, – кот задумался. – Но у нас как-то были проблемы с обнаглевшими чайками, которые орали перед окнами. И он договорился с лешим, их приструнили. Может, и тут посодействует.

Я дождался ночи. Когда хозяйка уснула, мы с котом пробрались на кухню, сели возле плиты и позвали домового. Он появился не сразу – заявил, что был занят домашними делами и проверял запасы к новому году. Судя по тому, что весь его передник был засыпан мукой, не соврал.