Не заметить яму действительно было трудно. Большим черным, будто бездонным, отверстием зияла она в пространстве между могилами. С ее краев, как повисшие в бессилии руки с обрубленными кистями, свешивались корни растений, позади, на склоне холма, высилась гора наваленной земли, из которой торчали черенки двух лопат.

Когда глаза привыкли к полумраку, Лена заметила, что стенка слева действительно обвалилась, обнажив край сгнившего гроба. Лена огляделась. Туман как будто поднялся выше и продолжал шевелиться уже на уровне головы, еще более затрудняя дыхание. Тогда Лена пригнулась и приблизилась к надгробию над обвалившейся могилой. Это была небольшая металлическая пирамида, плотно затянутая мхом. Рядом с ней, в полуметре, стояло еще одно такое же надгробие.

Лена подобрала с земли палку и принялась счищать с лицевой стороны пирамиды мох. Постепенно она увидела пластину с высеченными на ней буквами. Чтобы прочесть написанное, пришлось стереть остатки холодной, как лед, грязи руками. Надпись гласила:

ЧЕРМЯШИНА АНАСТАСИЯ ЕГОРОВНА

15/IX/1899 – 28/VI/1925

И все. Никаких эпитафий, вычурных стишков или претендующих на философские афоризмы фраз.

«Все-таки ей двадцать шесть», – подумала Лена, высчитав в уме возраст. А голос звучал моложе. «Неужели ты думаешь, что это она тебе и звонила?! – одернула она сама себя. – Но это же бред! Она умерла сто лет назад!»

И тут Лену словно окатило ледяным душем.

Ровно сто лет назад!

Лена глянула на часы. Окошко даты показывало 28 июня.

Надпись на втором надгробии говорила о многом:

ЧЕРМЯШИН ДМИТРИЙ СЕМЕНОВИЧ

23/II/1896 – 28/VI/1925

Муж. Двадцать девять лет. Умерли в один день. Убиты? Возможно, у них не было детей. А если были? Живы ли сейчас их внуки? Знают ли об этой могиле? Можно было только догадываться.

Лена достала телефон и сфотографировала оба надгробия, наверняка, установленные родственниками взамен старых деревянных крестов.

Размышляя о судьбе этих молодых людей и о том, зачем им нужно здесь ее присутствие, женщина присела на пенек перед могилами.

Туман поднялся еще выше, окутывая теперь кроны деревьев.

Наверное, следовало закопать яму, чтобы восстановить обвалившуюся стенку могилы, ведь об этом просила девушка (Анастасия), каким-то невероятным образом позвонившая ей по телефону. Объем работы ужасал, но Лена полагала, что справится. Кому и для чего понадобилось выкапывать еще одну могилу? Девушка говорила, что копали сотрудники «Никольского». Разве могла она оттуда видеть землекопов?

Лена схватилась за сухую ветвь поверженного бурей дерева и потянула. Ветка затрещала, но не поддалась. Лена крутила импровизированную лопату из стороны в сторону, пытаясь оторвать ее от ствола. Во время очередной передышки, когда Лена отдавалась во власть тишины старого кладбища, невольно находя ее привлекательной, где-то вдалеке раздались звуки человеческой речи. Внутри стало пусто и холодно.

6

Кто-то разговаривал. Вполне человеческими мужскими голосами. Судя по менявшимся интонациям, говоривших было двое, и они переругивались. Вглядевшись в сумрак, Лена увидела, что мужчины двигаются оттуда, откуда пришла она сама, и, вероятнее всего, идут в ее сторону. Они несли что-то тяжелое, один держал спереди, другой – сзади. По мере их приближения женщина разглядела сине-зеленую униформу землекопов «Никольского» бюро.

«Вот кто копал яму, – подумала она. – И сейчас они закопают здесь то, что несут».

Догадка о том, чем это могло быть, напугала Лену почище темного силуэта в лесу. Она поняла, что любой свидетель рискует разделить могилу с погребенным.

Лена плюхнулась на четвереньки и поползла в сторону огромного ствола поваленного дерева в нескольких метрах от захоронения четы Чермяшиных. Перекатившись через ствол, она привалилась к нему спиной и прижала к груди рюкзак, стараясь замереть и не издавать ни звука.