Почувствовав мой взгляд, девица оторвалась от чтения и насмешливо выгнула бровь.

Я в ответ широко улыбнулся. Ясно, что стерва. Ехидина. Насмотрелся я на таких в прежние годы.

Весть о том, что Амалия Кондрагон, по покойному мужу Лусебрун, сбежала с любовником, быстро облетела берега Узкого озера. Общество было скандализировано. Соседи принялись кататься к нам в усадьбу якобы для того, чтобы выразить соболезнования враз набившимся в дом родственникам отца, а на деле – поглазеть. Почтенные матроны взирали на меня с презрением, осуждающе поджимали губы, а их малолетние детишки радостно подхватывали от мамаш произносимое шепотом «сын шлюхи». Оттого, что слова были гадкими, запретными, их выговаривали с особым удовольствием. Барышни постарше многозначительно переглядывались со своими кавалерами, и именно так, как сейчас особа с леденцом, выгибали выщипанные по моде брови.