Безопасность – предусмотреть аварийное отключение, так как энергии будет много.

Прочитав список, она взглянула на коллегу:

– Формально нам потребуется оформить заявку на использование лазеров и вакуумной камеры. Что скажем руководству лаборатории?

Александр заранее продумал легенду:

– Скажем, что хотим провести дополнительный эксперимент по теме гравитационных волн – проверить влияние сильного электромагнитного поля на детекторы. Это недалеко от истины: мы действительно будем отслеживать изменения гравитационного поля, просто происхождение их иное.

Анна улыбнулась:

– Хитро. Никто не заподозрит, а если что – результаты можно представить, как очередной нулевой результат влияния поля на гравитацию.

Договорившись, они допили кофе и поспешили в лабораторию. День предстоял насыщенный.

К полудню подготовка была в разгаре. В большом зале экспериментального отсека L-1 стояла стальная вакуумная камера, напоминающая толстостенную бочку с прозрачными кварцевыми окнами по бокам. Анна лично проверяла герметичность и работоспособность насосов. Рядом техники закрепляли на направляющих два длинных цилиндра лазеров. Чернов настраивал программное обеспечение: ему предстояло задать частоту резонанса с точностью до миллиардных долей герца, чтобы достичь условий, вычисленных в теории.

– Температура сверхпроводников –269 °C и падает, – доложил младший техник Павел, отслеживая показатели криосистемы. Вокруг вакуумной камеры витками расположились четыре сверхпроводящие катушки, которые медленно охлаждали до состояния сверхпроводимости. При такой температуре сплав ниобия и титана, из которого они были сделаны, мог проводить гигантские токи без сопротивления, создавая мощное магнитное поле.

Александр оглядел собранную установку. Сердце его колотилось: всё выглядело точно так, как он представлял ночью, разве что в реальности приборы казались грознее. Огромные баллоны охлаждения окутывали изморозью основания катушек, лазеры еле слышно гудели на холостом ходу, ожидая команды. В центре камеры, на изолирующей подставке, лежал объект испытания: небольшой диск из сверхплотного сплава вольфрама и керамики. Его выбрали за высокую плотность – чем тяжелее объект, тем заметнее будет эффект, если он возникнет. На поверхности диска был нанесён отражающий слой, чтобы поглощать минимум лазерного излучения и не нагреваться.

– Все датчики установлены? – спросил Чернов, подойдя к стойке управления. Рядом с ней стояла Анна, проверяя связь с сенсорами.

– Да, – ответила она. – Три высокочувствительных гравиметра – сверху, снизу и сбоку камеры. Если сила притяжения диска хотя бы на долю процента изменится, мы это увидим. Ещё лазерный дальномер для контроля положения диска – вдруг он начнёт смещаться.

Александр взял в руки чек-лист, чтобы пройтись по каждому пункту. Безопасность превыше всего: энергия лазеров и магнитных катушек огромна, сбой может привести к выгоранию оборудования или даже взрыву магнетрона лазера. Он убедился, что система аварийного отключения активна, а персонал (кроме них с Анной и необходимых техников) выведен из зала на время эксперимента.

Наконец всё было готово к первому запуску. Чернов почувствовал сухость во рту. Он взглянул на Анну – та напряжённо сжала губы, но кивнула: можно начинать. Два техника, Павел и его напарница Рина, стояли у двери, готовые в любой момент отключить питание по сигналу. Они не до конца понимали суть опыта, но знали, что речь о чувствительных измерениях, и подчинялись указаниям, не задавая лишних вопросов.

Александр вдохнул глубже и произнёс:

– Начинаем эксперимент 1. Время: 14:00 по-местному.