В дверь тихо постучали. Александр вздрогнул – так глубоко он погрузился в расчёты, что забыл про окружающий мир. На пороге показалась фигура в белом лабораторном халате – его ассистентка Анна Орлова, инженер-экспериментатор. Орлова работала с ним уже третий год и отвечала за то, чтобы смелые формулы учёного воплотились в реальные приборы.

– Опять за старое, Александр? – устало, но с теплотой в голосе спросила она. – Четвёртый час ночи, а вы всё в работе.

Чернов улыбнулся краешком губ:

– Ты же знаешь, Анна, вдохновение не знает режима дня. Я, кажется, нащупал нечто важное…

Он жестом пригласил её взглянуть на экран. Анна подошла ближе, её глаза пробежались по рядам уравнений, графикам потенциала. Молодая женщина напрягла память: её образование включало курс релятивистской физики, и хотя глубина выкладок Чернова превосходила университетский уровень, суть она уловила.

– Неужели это оно? – прошептала она, прикрыв рот ладонью. – Антигравитация?

– Пока лишь гипотеза, – серьёзно ответил Александр, хотя глаза его блестели от энтузиазма. – Но математически всё сходится. Если мы сумеем создать это поле Кс экспериментально, получим зону с отрицательной гравитационной массой. Тогда объект внутри неё будет отталкиваться от Земли.

Анна присела на край стола, осторожно, чтобы не задеть разбросанные бумаги с черновыми расчётами. Она знала: на этих листках может содержаться зародыш величайшего открытия столетия.

– Вы понимаете, что это значит? – медленно произнесла она. – Если это сработает, мы перевернём науку… и мир.

Чернов отвёл взгляд от формул и посмотрел на ассистентку. В её голосе он уловил не только восхищение, но и тень тревоги.

– Создать антигравитацию – мечта многих поколений, – сказал он тихо. – Представь: корабли, свободно парящие в небе и космосе без топлива; здания, не боящиеся землетрясений, потому что их можно приподнять над землёй; транспорт без колёс… Но да, я понимаю и другое. Любое великое открытие – это ответственность.

Анна кивнула. В 2248 году мир был непростым: технический прогресс соседствовал с геополитическими напряжениями. Несколько держав – Федерация Евразия, Тихоокеанский Союз, Новая Атлантика – соперничали за влияние и ресурсы. Любая новая технология могла стать оружием или поводом для конфликта. Орлова как никто осознавала: стоит пронестись слуху об успехе антигравитации, и лаборатория окажется в центре бури интересов.

– Думаете, стоит посвятить в это начальство? – наконец спросила она.

Александр поднялся, подошёл к окну. Внизу, во дворе комплекса, тихо гудели генераторы энергорастворителей – нового типа электростанций, питавших энергией лаборатории. Вдали чернел силуэт гор. Учёный задумался: финансирование его проекта шло через Международный научный фонд, однако фактически курировалось Министерством науки Евразийской Федерации. Официально целью исследования было уточнение свойств гравитационных волн. Идею антигравитации Чернов даже не включал в заявку – побоялся, что засмеют и не дадут ни кредита, ни доступа к оборудованию. Если сейчас объявить, что найден путь к нейтрализации гравитации, чиновники могут как поддержать, так и закрыть проект, посчитав авантюрой. Или, хуже того, засекретить всё и передать военным.

– Пока рано, – решил он вслух. – Нужно проверить всё ещё раз, провести первоначальный эксперимент тихо, без лишнего внимания. Если подтвердится – тогда будем думать, как сообщить миру.

Анна, похоже, облегчённо выдохнула. Она предпочитала сперва получить результат, а уже потом докладывать наверх, тем более в таком щекотливом деле.