Власть над притяжением

Глава 1. Новая гипотеза

На дворе стоял 2248 год. Ночная тьма окутывала научный комплекс «Астрея», расположенный на отрогах Памира, где разреженный горный воздух и удалённость от людской суеты создавали идеальные условия для чистых размышлений. В одном из сияющих окон лабораторного корпуса, на четвёртом этаже, не угасал свет: доктор Александр Чернов, физик-теоретик, привычно задерживался допоздна за работой. Перед ним на голографическом дисплее парили сложные уравнения – переплетение символов общей теории относительности и квантовой механики. Сегодня его не отпускала одна дерзкая мысль, способная изменить будущее человечества.

Чернов откинулся на спинку кресла, устало протёр глаза и снова склонился над формулами. «А что, если…» – эта фраза стала его тихой мантрой в последние месяцы. Что, если гравитация – не неизменная данность, покорно связывающая нас с Землёй, а явление, поддающееся управлению? С юности Александр восхищался трудами учёных прошлого: Ньютон, Эйнштейн, Кардашев, Хокинг – все они разгадали множество тайн Вселенной, но одна мечта оставалась неосуществлённой: преодоление силы притяжения без опоры на ракеты и аэродинамику, то есть настоящая антигравитация. Много лет идея антигравитации считалась уделом фантастов, но для Чернова она превратилась в научную задачу, требующую решения.

Ещё в XXI веке ходили слухи о необычных экспериментах: говорили о вращающихся сверхпроводниках, якобы уменьшающих вес предметов, об эффекте под названием «гравитационный экран Подклетнова». Однако ни один из этих результатов не был надёжно воспроизведён, и официальная наука отнесла антигравитацию к разряду красивых мифов. Но шли века, физика продвинулась вперёд. В XXII столетии были открыты экзотические формы материи, подтверждены гравитационные волны и частицы-гравитоны, создана единая теория квантовой гравитации. И хотя эта теория объяснила природу притяжения, она же окончательно убедила скептиков: управление гравитацией требует энергии и условий, недостижимых на практике. Казалось, что антигравитация навсегда останется мечтой.

Однако Александр не соглашался. Его исследования привели к смелой научной гипотезе: возможно, гравитацию можно не только сдерживать, но и обращать вспять, создавая локальные области «отрицательной массы» или особые поля, которые искажают структуру пространства-времени так, что возникает отталкивающая сила. Он предположил, что если добавить к уравнениям Эйнштейна особый тензор-параметр, отражающий влияние нового поля – назовём его экзотическим полем Кс, – то в решениях появятся области с отрицательной кривизной. Проще говоря, пространство-время могло бы выпучиваться наружу, отталкивая материю вместо привычного притяжения.

Чтобы такая экзотика стала реальностью, требовался физический носитель нового поля. Чернов вспомнил статьи коллег из Токио: они обсуждали возможность возбуждать вакуумное квантовое поле до состояния, где вакуум имеет отрицательную энергию. Эффект Казимира – проявление существования энергии вакуума – уже умели использовать в нанотехнологиях для крошечных сил. Но масштабировать его до макроуровня никто не сумел. «Что, если задействовать резонанс?» – размышлял Александр, водя пальцем по формуле, выписывая новую переменную. – «Если создать стоячую волну определённой частоты в квантовом вакууме, возможно, удастся сконцентрировать отрицательную энергию в объёме…»

Он быстро набросал расчёт. Строки математического вывода побежали по дисплею. Чернов искал условие равновесия, при котором гравитационное притяжение масс уравновесилось бы новым отталкиванием. Если его теория верна, можно достичь нулевой эффективной массы, а затем и отрицательной – предмет начнёт подниматься сам собой. Сердце учёного учащённо забилось, когда интегралы сошлись: модель предсказывала, что при экстремально высоком градиенте этого экзотического поля гравитация может не просто компенсироваться, но и сменить знак.