– Нет, мне нужно побыть одной, – упрямо ответила Талия. – Это… мой личный разговор с планетой.

Взяв только фонарь и лёгкий анализатор, Талия направилась по знакомой тропе. Ночь была темна – луна поднялась высоко и светила тускло. Когда Талия дошла до колонны, хрупкие белые растения колыхались у подножия, создавая иллюзию, будто колонна окружена подводной растительностью. Ветер почти не ощущался.

– Прости, что нам надо уйти, – прошептала Талия, прикасаясь к шероховатой поверхности колонны. – Я верю, что вы всё ещё живы. Мы просто… пока не можем понять ваш язык до конца. Но обещаю: мы вернёмся.

И в этот миг камень слабо задрожал, от чего песчинки упали с его поверхности. Тёплый ток пробежал от ладоней к сердцу Талии, и в голове у неё вдруг вспыхнула целая панорама – не отрывочное видение, а мощный поток образов: те самые светящиеся существа стояли полукругом, из их тел лились мелодии, переплетающиеся в единый симфонический порыв. Это была музыка, исполненная грусти и надежды одновременно. Талия ощутила глубокое чувство умиротворения. Она закрыла глаза, и по её щекам потекли слёзы.

– Это их «спасибо», – шёпотом сказала она, – и «до встречи» …

Наутро команда свернула лагерь. В небе занимался бледный рассвет. Ветра почти не было, лишь лёгкий прохладный бриз проносился над равниной, бережно колыхая верхушки растений. Шаттл медленно поднялся в воздух, оставляя позади эти загадочные колонны. Талия смотрела в иллюминатор и замечала, что не чувствует пронизывающего холода – внутри у неё словно горела искра, сохранившаяся после соприкосновения с аэлойской тайной. Сердце сжималось от скорого расставания, но вместе с тем она испытывала уверенность, что это не конец. Ведь связь, однажды установившаяся, вряд ли исчезнет бесследно.

Рядом с ней села Зои. Она тихонько положила руку на плечо подруги:

– Мы опубликуем эти результаты, – сказала она. – Может, найдутся те, кто заинтересуется и захочет вернуться. Надеюсь, кто-нибудь поймёт, что это больше, чем просто ветер и камни.

– Да… – Талия отвела взгляд к равнине, исчезающей под облаками. – Не только учёные, но и люди, способные услышать песню, а не просто шум.

Когда шаттл вышел на орбиту, Аэлойя предстала в иллюминаторе одинокой жемчужиной среди космической пустоты. В её атмосфере вновь зазвучали те самые частоты, которые когда-то привлекли экспедицию, но теперь Талия слышала их словно сердцем. В «музыке» чудился нежный, чуть печальный мотив, подсказывающий, что планета ждёт своих новых собеседников. И, возможно, однажды человечество вернётся уже не с буром и анализаторами, а с искренним желанием понять и подружиться.

Позже, когда экспедиционный корабль отбывал в сторону Земли, Талия смотрела сквозь прозрачный купол рубки пилотов. Струящиеся полосы звёздных дорог проносились мимо, а в голове Талии продолжали звучать «ветра Аэлойи». Она чувствовала лёгкие вибрации в груди, будто часть планеты осталась с ней, и вспоминала слова бабушки о том, как важно оставаться открытым всему новому. Теперь она знала: чудеса, увиденные в детстве на экране голографа, могут быть лишь тенью тех тайн, что действительно существуют во Вселенной. Но ей удалось прикоснуться к одной из них, и впереди была надежда вернуться и завершить этот «диалог», ответив на вопрос, который Аэлойя и её древние существа задавали каждой душе, способной услышать музыку и поверить в неё.

«Когда-нибудь мы вернёмся, – думала Талия. – И тогда песня зазвучит вновь, связывая нас с живым сердцем далёкой планеты».

Шаттл плавно ускорялся в безмолвном вакууме, унося людей к знакомым мирам и оставляя Аэлойю с её удивительной симфонией камней и ветра. Но связь уже установилась – тонкая нить между сознанием Талии и теми, кто когда-то разговаривал на языке ветра, возможно, всё ещё хранилась в глубинах её сердца. И именно эта связь была надеждой на новое великое открытие – не опустевших колонн, а живой, яркой цивилизации, чья песня однажды пробудится снова и сольётся в единый хор с голосами искателей истины Человечества.