Проснувшись в холодном поту, Талия осознала, что именно так она и чувствует Аэлойю – как чудо, сокрытое под слоем непонимания. Но, в отличие от героев того давнего фильма, она не собиралась сдаваться.

На закате следующего дня Талия вновь рискнула отправиться к далёкой одинокой колонне, стоявшей поодаль от основной «рощи». На этот раз Зои пошла вместе с ней, настояв на том, что опасно блуждать в одиночку. Дорога заняла около часа, и когда они оказались у подножия колонны, солнце почти скрылось за горизонтом. Цвета стали глубокими и контрастными – пурпур неба, синеватая подсветка луны, оранжево-красные отблески на песке. Колонна под лунным светом казалась ещё более величественной: в её верхней части таинственно поблёскивали кристаллические вкрапления.

– Как ты думаешь, она сегодня «заговорит»? – тихо спросила Зои, осматриваясь.

Талия сделала несколько шагов вперёд и коснулась колонны. Едва её пальцы соприкоснулись с камнем, по телу вновь прокатилась волна тепла. На этот раз «видения» пришли быстрее и отчётливее: перед внутренним взором Талии вспыхнули картины каких-то биолюминесцентных коридоров, в которых передвигались те самые изящные существа. Они источали светящиеся потоки, а их «речь» напоминала гармоничное пение.

– Они… на самом деле существовали, – прошептала Талия. – Похоже, эти колонны – остатки их технологического или биологического творения… или, может быть, самих тел, застывших в прошлом.

Зои шагнула ближе и тоже положила ладонь на камень. В отличие от Талии, она не увидела никаких зрительных образов, однако почувствовала вибрацию – слабый низкий звук, разливающийся внутри.

– О боже… – она всхлипнула, глаза широко раскрылись. – Мне кажется, я начинаю понимать… Это похоже на ритмический ряд, он почти синхронизируется с моим пульсом.

Они простояли так несколько минут, чувствуя, как чуждая энергия словно «перетекает» сквозь них. Где-то вдали завывал ветер, но здесь, у колонны, звук шёл изнутри – глубокий и протяжный, будто гигантское горло природы пробуждалось после многовекового молчания.

Со временем Талия стала замечать, что после каждого «контакта» с колонной её ощущения усиливаются. Она могла дольше ходить без отдыха и почти не чувствовала холода. «Будто они делятся со мной своей энергией», – думала она, порой опасаясь, не платит ли за это огромную цену. Но в душе у неё росли благодарность и чувство особой миссии: возможно, именно она способна «услышать» этот мир и донести его послание до человечества.

Зои фиксировала новые «лексемы» в звуковых файлах: ритм становился сложнее, появлялись секции с повторяющимися сегментами, которых раньше не было. Это могло означать, что колонны «реагируют» на присутствие людей и как-то меняют свой «язык». Но доказательств для скептически настроенных коллег по-прежнему не хватало. Дональд Риверс всё сильнее давил, требуя вернуться с «вещественными результатами», пригодными для отчёта. Финансирование экспедиции заканчивалось; пришёл приказ готовить возвращение.

Накануне отлёта Талия почувствовала, что уходить слишком рано. Она умоляла руководство дать ей ещё несколько дней, чтобы провести углублённые исследования, но корпорация была непреклонна: время и ресурсы ограничены. Исследователи собрали оборудование и в последний вечер разбили походный лагерь, готовясь к раннему вылету. Ветер на Аэлойе был тих, почти беззвучен – словно сама планета затихла в ожидании. В тот вечер Талия решила отправиться на прощание к своей любимой колонне.

– Я пойду с тобой, – сказала Зои, когда увидела, что подруга собирается выйти за периметр лагеря.