Петя отозвался ещё нетерпеливее:

– Хорошо, хорошо… Все окна проверю… Да… Да.

Петя закрыл дверь на мощный засов. Прислушался к скрипам по снегу от шагов технички и посмотрел в темноту на её удаляющуюся фигуру. Затем повернулся лицом к школе, крепко держа связку ключей…

* * *

Петя вышел в центр холла у главного входа, прислушиваясь. Оглянулся направо, потом налево в глубины сумрачных коридоров. В одном из коридоров, ритмично цокая, мигала лампа дневного света. Петя шагнул к окну, выходящему на задний двор. Стали видны тёмные окна спортзала и столовой.

Здание хранило тишину. Школьный двор тоже.

Смеркалось. На улице практически стемнело, только синее небо ещё светилось закатным отражением.

В районе коридора столовой слышимо капал кран.

Петя остался в школьном здании один впервые в жизни…

* * *

Здесь же на первом этаже, через стену с холлом главного входа на двери кабинета, висела табличка из оргстекла с надписью «Канцелярия», Петя узнал свои художества.

Летом, два года назад он красил эту дверь.

Потёки, капли масляных белил напомнили ему утомительную возню с распушенной кистью, керосином и бесконечными газетами, подкладываемыми под окрашиваемую дверь.

Снять дверь с петель почему-то трудовик, возглавивший косметический ремонт, не удосужился. Петя надышался краской и чуть не потерял сознание. Качаясь, еле-еле выполз на крыльцо на свежий воздух и долго сидел так, проветриваясь. Ему было так плохо, что чуть не вырвало. В глазах стояли круги, а предметы покрылись голубо-розовым зловещим ободком. Вспоминая этот случай, он всегда добавлял: «Ведь есть кретины, которые специально, для кайфа, дышат в пакет с краской!»

Перед тем, как шагнуть внутрь и включить свет, Петя с порога подозрительно осмотрел через окно «Канцелярии» передний двор школы.

На улице темнота окончательно загустела. Заснеженное крыльцо и двор осветлялись только белизной снега и чуть-чуть Луны. Убедившись, что никого нет, Петя прошёл внутрь канцелярии и побыстрее вдавил пружинистый выключатель настольной лампы. Сел в кресло и снял трубку дискового телефона городского аппарата. На столе стояла ещё внутренняя «вертушка».

Петя набрал номер. … Сплошной гудок раздался резко с раздвоением, казалось крайне громко. Длинные гудки тянулись задумчиво. Наконец, на том конце сняли трубку. Голос, зевая, ответил:

– Алло!

– Стас, спишь что ли? – настырно произнёс Петя.

– Да, нет, так немного… Ну, чо? – вальяжно продолжал Стас.

– Стас, прикинь, – Петя перешёл на заговорщицкий тон. – Я теперь работаю сторожем в нашей школе! Сегодня первые сутки. Я один во всей школе!

Стас оживился:

– Класс! – но опять сник. – Ну, ты знаешь… Меня мой батяня, после того, как я не поступил в институт, взял к себе на работу в автобусный гараж. Прикинь, до сих пор не выпускает оттуда, работать заставляет. Даже погулять не даёт. Вчера так орал, я думал, убьёт. Блин, а у тебя чётко, прикольно, курорт…

– Заходи в нашу гавань, если шо?

Петя разговаривая, рассматривал висящий на стене «План эвакуации первого этажа школы №15» («П»-образное или скобообразное здание, правое крыло – Спортзал, левое – Столовая и Трудовые Мастерские, типичный проект того времени).

Стас, искренне расстраиваясь произнёс:

– Блин. Сегодня не могу. Отец арестовал, я на работе накосячил… Короче в следующий раз.

– Ладно. Давай…

– А у тебя там что-нибудь пожрать есть? – заинтересованно спросил Стас.

По коридору перед полуоткрытой дверью «Канцелярии» быстро прошла тёмная фигура. Петя, увлечённый разговором, её не увидел.

– … Полная Столовая жратвы. Запеканка, кофе, котлеты, картошка пюре с маслом, хлеба дофига…