Без шапки Чел ходил всегда, даже зимой.

В этот вечер на улице было примерно минус пять по Цельсию, поэтому Чел был не только без шапки, но и в лёгкой кожаной куртке нараспашку, под которой виднелась белая футболка, но не со спартаковскими символами, а с надписью на английском «A Clockwork Orange», что обозначало «заводной апельсин». Чела спрашивали, почему он носит данную футболку? Поскольку надпись относила знатоков к американскому писателю культовой книги. Чел не отвечал. Скорее всего, он даже не знал, что это за иностранные буквы. Для него главным была непонятная надпись не по-русски.

Чел сопливо проскулил, прислонив губы к стеклу (его губы были огромными, пухлыми), как и весь его фанатский хабальный рот, которым он орал на матчах «Спартак чемпион!».

– Петюнь, открой дверь. Совсем замёрз…

Петя нехотя встал и подошел к окну. Выказав тем своё хозяйское положение в ситуации. Чел стоял под окном один, скрестив руки на груди. Стучал одной ногой о другую, показывая всем видом, как ему холодно. Но недопитую бутылку жигулёвского не бросал. Петя вздохнул и пошёл ко входу, доставая из кармана тяжелую связку ключей.

Пока Петя вертел замок, Чел подошёл с обратной стороны и держал дверь за ручку, будто желая помочь быстрее её отворить.

Участливость фаната затуманила бдительность Пети, и едва дверь освободилась, Чел дернул её на себя. Но Петя успел перехватить дверь. Чел заблокировал закрытие, подставив между дверями свой мощный байкерский сапог (в одежде Чела эти боты были всегда неизменной деталью и служили гордости обладателя).

Петя хотел вернуть дверь назад, но не успел, едва сдерживая полное её открытие.

– Влип, очкарик? – проговорил Чел уже обычным своим «подонским» тоном. – Хотел от нас скрыть, что сторожем устроился в школе, да? – Чел дыхнул запахом морозца и свеже выпитого пива.

За его спиной появились ещё двое, так же одетые в спартаковские аксессуары. С ними Петя так же был знаком, но шапочно, зная только клички: Кабан и Громозека. На руках у всех троих были напульсники. Красномордая троица числилась штатной хулиганской группировкой посёлка.

Петя, пытаясь закрыть дверь, промямлил:

– Ничего я не хотел! Чел, зачем тебе?

Чел, корыстно через плечо озирался за спину Пети:

– Пусти погреться.

Петя, пытался закрыть дверь, но нога Чела стояла недвижимо.

Петя, поняв свою ошибку, почти заскулил:

– Не могу. Нельзя. Я на работе…

– А дю-юлей? – почти пропел Чел.

– Убери ногу! Я сторож.

Чел резко ударил головой в нос Петю, тот отскочил, упал, держась за нос.

Агрессивная троица проникла в прихожую школу. Зашли по-хозяйски, уверенно, переступив поверженного Петю, под ритм песни из магнитофона, который при заходе в здание включили на максимальную громкость. Хрипела в динамиках в те времена очень популярная песня группы «ДДТ» «Мама, я любера люблю». Звучал куплет со словами:

«От заграничной заразы он спасает Москву,

Он отделает любого теоретика кун-фу!

Мама, мама, мама!…

Я любера люблю…

Он мне дарит цепочки, он мне дарит значки,

В его кожаной куртке звенят пяточки,

Каждый день из Москвы он мне привозит трофей:

Скальпы вражеских панков, амулеты хиппей.

Мама, мама, мама!… Я любера люблю…».

Фанаты начали кривляться, гикать под ритм. Похватали скамейки для малышей, на которых переодеваются первоклашки. Поскакали на них, как на лошадях. Раскидали их. Заводящая песня «ДДТ» продолжала звучать…

– Чел, а давай в учительской насрём! Прикольно, а? – предложил Громозека и одним большим пальцем с чпоканьем открыл бутыль «Жигулевского пива». Крышка отлетела на пол со звоном. Троица дружно и нагло захохотала прямо в лицо Пете, выедая наглыми глазами плаксивое лицо неудачливого сторожа.