Вернувшаяся из погреба Исиния поставила на стол бутылку красного вина и три крупных бокала.

– Спасибо, милая, – поблагодарила Ката. – Отдохни, огонек. Вряд ли придет кто-то еще. А если придет, я займусь.

Исиния отблагодарила мать и вышла из корчмы, оставив собеседников одних. Разлив вино по бокалам, Ката спросила у Иоахима:

– Ну, теперь рассказывай, дорогой мой, чем ты жил все это время?

– Да не о чем особо говорить… Выполнял разные поручения, то да се…

– Разрешите и мне вставить слово, – Ларк вклинился в разговор, несмотря на предостерегающий взгляд Иоахима, который предпочитал не распространяться ни о профессиональных, ни о личных делах. – Он вам все равно ничего толком не скажет. А я немного знаю о его похождениях, так сказать…

– Лучше ты мне кое-что расскажи, Ката, – раздраженно прервал его Иоахим. – А то я всю эту поездку так себя чувствую, будто меня выворачивают наизнанку, чтобы получше изучить. Постоянные разговоры о былом прошлом, которое уже не имеет никакого значения. Как будто затянувшаяся экспозиция дурной пьесы, которую доносят до зрителя глупо написанные диалоги. И вопрос я задам сразу прямой – у Исинии есть магические способности?

Ларк с удивлением посмотрел на Иоахима, а Ката пожала плечами.

– Как ты узнал?

– Почувствовал. Сама знаешь, мы можем чувствовать подобных нам. И их воздействие.

– Тогда понятно, почему я внезапно пожалела бедную девочку. Пользуется тем, что я не ощущаю, а догадаться не всегда получается. Знаешь, у нее есть жених, живет с нами по соседству… Сочувствую мальчику, со временем она станет из него веревки вить.

– Давно она научилась «уводить»? – деловито спросил Иоахим.

– Думаю, лет с десяти.

– Ката, это же потрясающе! Такой редкий дар, и проявившийся в столь юном возрасте! Почему я вижу это рыжее чудо в захолустной корчме, а не в Сертерийском Университете Таинств?!

– Ты думаешь, ее бы взяли? – спросила Ката, но было видно, что она совершенно не интересуется.

– Вы шутите?! – воскликнул Ларк, вступив в разговор. – Сейчас каждый маг на особом счету, а уж те, кто органически склонен к эмоциональному чтению – тем более.

– Ката, прости, это не мое дело, конечно, но девочке надо дать шанс, – добавил Иоахим. – Чтобы вырваться из этого захолустья и реализоваться. Поговори об этом с мужем.

– Да не в этом дело… – Ката потупила взгляд, уставившись в стол. Затем, все же решившись, добавила: – У меня очень болезненная девочка. Последние несколько лет ей приходилось очень трудно, как раз с того момента, когда дар впервые проявился. Стала бледной, чувствует слабость и апатию, часто кружится голова, да так, что приходится подолгу лежать в постели. Я знаю, что маги порой сильно болеют. Я боюсь, что ее дар может ее убить, и не хочу развивать его.

Иоахим хотел было отмахнуться от подобных мракобесных взглядов, но все же ему хватило такта удержать свою насмешку при себе. Он взял Кату за руку и участливо, по-дружески, сжал ее.

– Я уверен, все будет хорошо. Это просто подростковое… Знаешь, дети взрослеют, меняются, организм иногда не поспевает за этими изменения. Отсюда и мигрень, и головокружение.

Ката кивнула головой и улыбнулась:

– Я тоже так думаю, – сказала она. – Просто девочка растет.

Она постаралась быстро сменить подавленное настроение, и вскоре они с Иоахимом и Ларком вернулись к разговору о былых деньках, оставив печальные мысли позади – ведь сейчас они ничем не могли помочь своим близким.

***

Раньше Иоахим не верил в какое-то особенное значение снов. Не считал, что они скрывают будущее, не верил, что они наполнены образами, посланными сверхъестественными сущностями…