Смит, не скрывая огорчения, обстоятельно поднялся из-за стола.

– Жаль, что мы не успели обсудить эмоциональную магию, самую, пожалуй, тонкую и сложную для понимания, но, с другой стороны, жизнь научила меня скромно довольствоваться малым, тем более, что сегодняшняя беседа и так подкинула мне более чем достаточно поводов для раздумий. Прошу уважаемых господ извинить меня за столь ранний уход, но, увы, добровольный долг дружеской поддержки зовет меня оказать помощь близким людям. Впрочем, «увы» – это в высшей степени неуместное слово для отражения счастья воплощения высоких и глубоких дружеских чувств, составляющих основу подлинного человеческого бытия наряду с супружеской и родительской любовью, чувством долга и признательности родной земле и страстной радостью творчества и познания. Благодарю вас за возможность приобщиться к тайному искусству магов вашей великой страны и хочу выразить скромную надежду на улучшение отношений между нашими странами, ибо, с учетом своего маленького и скромного места в государственной машине, принадлежащей моей Родине, я не имею возможности деятельной реализации этого благого пожелания, так что кроме вышеозначенной надежды, нам ничего и не остается. За надежду! – с этими словами он поднял кружку, и Ларк с Иоахимом охотно поддержали этот тост.

Допив пиво, они крепко пожали друг другу руки, и Джиниус Смит отправился дальше, по своим туристическим делам.

– Господин барон, дальше ехать опасно. Гроза будет не позднее, чем через час, мы рискуем крепко застрять. Нужно остановиться на ночлег. Ночи нынче теплые, дорога должна будет просохнуть, хоть немного.

Иоахим не хотел останавливаться раньше запланированного и уже корил себя за упущенное на молитву Ларка и плотный обед в харчевне время, но понимал правоту кучера. Несмотря на то, что до заката оставалось еще часа три, быстро приближающиеся черные тучи с запада требовали принять решение об остановке, чтобы сохранить возможность следовать дальше завтрашним днем.

Вот только место незапланированного ночлега было Иоахиму не по душе. Он знал, что путешественники регулярно посещают Добрые Холмы (все-таки недалеко от столицы), но считал, что это от плохого знания местных легенд. Его рациональному разуму было тяжело признавать обоснованность страшных историй, связанных с заброшенными руинами недалеко к северу, в темных безлюдных лесах, но личный опыт значительно укоротил былой скепсис.

Когда-то он лишь слегка соприкоснулся с местными тайнами, но с тех пор предпочитал обходить Холмы стороной.

Постоялый двор находился у края деревни, удобно примыкая к главной дороге. Иоахим заволновался, что свободного места для ночлега может и не оказаться. Лигон, конечно, может и в конюшне поспать, это понятно, но барону пришлось бы проситься на ночлег к простым крестьянам, что было для его положения решительно не к лицу. Тем более, у него уже был подобный опыт, едва не стоивший ему жизни.

Отправив Лигона заниматься лошадьми, Иоахим и Ларк зашли поужинать в корчму.

Страхи Иоахима оказались напрасны. В заведении было пусто, так что обслужили путников довольно быстро – они получили хорошие номера и заказали поесть. Лицо молодой девушки, подавшей им ужин, показалось Иоахиму знакомым. Где-то он уже видел эти рыжие волосы, широкий нос картошкой и солнечные веснушки на щеках. Только в памяти щеки были румяными и глаза светились, а у этой девушки была бледная кожа, а ее потухший от усталости взгляд дополнялся недовольным выражением лица.

Разгадка пришла практически сразу. В корчму вошла крупная женщина в фартуке и начала строго выговаривать своей… дочери, очевидно. Уж очень в глаза бросалось их сходство, и как только он увидел мать, то сразу ее вспомнил.