Глядя на эту диковинку, Геката начинала понимать, что испытывал ходок, о котором рассказывал старик.

– Ваша рука, господин Криптус… она… восхитительна…

Геката поднялась и подошла к Старику.

– Вы позволите?

Криптус протянул руку и женщина взяла её в свои ладони, провела по ней кончиками пальцев…

– Ммммммммммм… – застонала Геката и, несмотря на то, что была на поздних месяцах бремени, горячая волна пробежала по всему ее телу от промежности до головы.

Она опустилась перед Стариком на колени и, томно глядя ему в глаза, ладонью стала гладить внутреннюю часть его сухопарых, но при этом крепких как дерево, бёдер. Гладить и массировать.

Очень скоро она заметила, как под тканью стариковских брюк стал набухать и укрепляться здоровенный уд…

Ṫ

Однажды ночью Криптус вытащил Гекату из нагретой постели, вывел úз дому и сказал:

– Задери тельницу.

Геката повиновалась – взяла подол рубахи и подняла.

– Выше! – приказал старик, и Геката обнажила лоно. – Еще выше!

И когда будущая мать забрала ткань до самых грудей, старик опустился на колени, постучал пальцем по круглому животу, приблизил к нему губы и указал на полумесяц ночи.

– Смотри, дитя, – сказал он плавающей в утробных водах девочке, – это – серп Матери. Им Она жнёт своих детей. Однажды Она пожнёт и тебя…

Ṫ

Размышляя о том, как назвать свою еще не рожденную крошку, Геката в конце концов остановилась на имени Персефона.

Persephone… Одно из тысячи имен Матери, которой все колдуны мира так или иначе служат и поклоняются. Древние эллины полагали, что Персефона – всего лишь повелительница мёртвых, что, конечно же, было ошибкой.

Однако намереньям женщины было не суждено осуществиться.

В одну из ночей – часы внизу как раз пробили двенадцать – Криптус, тихонько постучав в дверь Гекаты, вошел. Затем подошел к постели, сел на край и положил правую, плотную руку на выпирающий живот своей сожительницы.

– Носферату, – торжественно произнес он.

– Что Вы сказали? – спросила будущая мать спросонья.

– Носферату, – повторил Старик. – Так мы ее назовем…

Ṫ

Подойдя к окну, старый Криптус отодвинул занавесь. Солнце уже пряталось за деревья и теперь не причиняло его древним глазам боли.

Старик прижался морщинистым лбом к холодному стеклу.

– Носферату… – слетело с его уст слово с каким-то странным колдовским звучанием. Хорошее имя, подумал он, чертовски хорошее. Так – насколько ему известно – ещё не называли ни одну из чёрных сестёр. За время известной истории колдунского рода, а это ни много, ни мало восемь тысячелетий, каких только имён у сестёр не было. Иришкагиль и Танатос, Дьяволиада и Гильотина, Сатáна и Морбифера, Сколопендра и Циклопея, Скорпиония и Кракéна, Алиэна и Ахеронта, Морриган и Мара, Лакримоза и Горгона, Тэнэбрана и Малефицента, Вервульфия и Вампирелла, Кадавра и Цербера, Калиэль и Акаша… и еще черт знает какие!.. Имени Носферату не было ни разу.

В каком-то смысле это было новым словом в деле имя-наречения, и на какой-то миг Криптус ощутил себя ни много, ни мало новатором. Да-да, самым настоящим новатором, и возгордился своей придумкой. Правда совсем немножечко. Но и это было чертовски приятно – словно тонюсенький лучик света осветил его черную как каменное масло душу.

Старик поймал себя на том, что у него отличное настроение.

А почему бы не выпить вина? – пробормотал он себе под нос и тут же добавил, – Выпить вина в компании хорошенькой женщины…

– За несколько дней до нашего с Вами знакомства, – сказал Криптус позже, когда они с Гекатой с бокалами в руках сидели в гостиной у пылающего камина, – я имел удовольствие познакомиться с магией простецов, которая, как Вам известно, основана на изучении законов природы и умении этими законами пользоваться. Называется –