– Что ж, будем считать, что второе задание ты тоже выполнила.

Ṫ

В самом центре Чёрной комнаты на полу стоял подсвечник с горящими свечами. Их огоньки отбрасывали на стены мутные дрожащие пятна света.

Мы подошли к алтарю.

Старик распахнул створки, взял свечу и осветил стоявшую в нише отлитую из серебра фигурку раскрывшей объятия Матери.

– Стань вот здесь – дабы Мать видела тебя, – сказал он.

Считается, что Мать видит всё происходящее в трех мирах. Однако же, то, на что падает взор любого Её изображения или изваяния, Она видит особенно чётко. Я не особо в это верю.

Старик подошел к стоящему в углу столику, приподнял ткань и что-то взял. Когда же он вернулся, я увидала в его руках небольшой хозяйственный молот и пару кованых четырехгранных гвоздей. Нет! Только не это!

– Сейчас я прибью твои стопы к полу.

Ты же должна хранить безмолвие.

Закричишь – экзамен провалишь.

Застонешь – экзамен провалишь.

До первых лучей рассвета ты будешь стоять пред образом Матери. И не просто стоять, но снова и снова повторять слова присяги.

Ты помнишь ее?

Я помнила.

[Клянусь быть серпом Твоим —

резать колосья жизни

до последнего удара сердца.

Клянусь быть отражением Твоим —

дабы тот, кто увидит меня

в свой последний миг, видел лик Твой.

Клянусь служить Тебе до последнего вздоха,

и уйти во владенья Твои,

покрыв имя свое тенью славы]

– Да, господин.

– Если потеряешь сознание – экзамен провалишь.

Ляжешь на пол – экзамен провалишь.

Попросишь вытащить гвозди – экзамен провалишь.

Готова?

– Готова, – сказала я и развела руки в стороны – дабы самой уподобиться раскрывшей объятия Матери.

Старик опустился предо мною на одно колено. Мать, прошу тебя, дай мне сил! Просто дай мне сил выдержать это! Затем приставил острие гвоздя к моей левой стопе и занес молот над своей безволосой главой.

– Господин, подождите! У меня есть вопрос!

– Задавай. Только быстро.

– Я хочу спросить о Раймахии. Что страшного в том чтобы грозить солнцу? Что тут такого?

– Ничего такого, если не брать во внимание одну мелочь. Так, сущий пустяк.

– Что за мелочь?

– Я отвечу тебе чуть позже. – Сказав так, Старик нанес мощный и точный удар…

Ṫ

Если предлагаешь демону возлечь с тобой, будь готова к тому, что часть его омерзительной, противной всему живому силы перейдет твоим детям, а через них – тебе.

Сначала Хэль заметила, что трава, на которой она спала, увядает и чахнет. А муравьи и гусеницы, черви и жуки – когда она протягивает к ним руку, бросаются от нее прочь, как от огня. Даже огонь перестал причинять ей вред: она могла часами держать руку над пламенем без ущерба для себя.

Затем Хэль увидела, что ее ногти превращаются в когти, зубы – в клыки, а глаза становятся глазами зверя.

В ней появилась такая сила, что ей ничего не стоило, швырнув камень в голову какого-нибудь животного, раздробить его череп. Или в несколько прыжков догнать быка и свернуть ему шею.

Ей постоянно хотелось убить что-нибудь живое и теплое. Убить, сожрать и обглодать до костей.

Хэль несла смерть всему, что встречалось на ее пути.

Хэль понимала, что превращается во что-то безжалостное, ужасное и смертоносное. Однако, ее решимость отомстить была непоколебима.

Когда же одним утром она обнаружила, что из кожи на ее животе торчат мерзкие черные отростки, она решила, что это уже слишком.

Посредством древней магии и заклятий, до нас не дошедших, будущая мать запечатала каждого из своих еще не рожденных детей в незримый кокон, разрушить который в нужный момент сможет только она.

Вскоре после этого изменения, превращающие ее в чудовище, прекратились. А затем и вовсе сошли на нет: неутолимый голод и чудовищная сила ушли, огонь вновь стал обжигать, жуки и черви перестали убегать от нее, когти стали ногтями, клыки – зубами, а глаза зверя вновь стали глазами человека.