Нити Галатеи Мила Сангина

В помещении полицейского участка отчаянно не хватало воздуха. Майя сидела на узкой лавке между двумя подругами по несчастью и лишь чудом сдерживала дрожь. Девушек схватили вчера, приняв за бродяжек и попрошаек, которые горазды лишь тревожить покой честных горожан. Был канун большого праздника, и за шныряющими по улицам личностями пристально следили. Самых подозрительных без долгих разговоров арестовывали и доставляли в участок для разбирательств. Каждого задержанного вызывали к следователю отдельно, но допрос шел бойко. Полицейским и самим не хотелось долго возиться с такой толпой. Майю это мало утешало. Ее руки покоились на коленях, и она не сводила глаз с собственных побелевших пальцев. Сейчас ее смущало все: тесная камера, слишком близкое соседство с незнакомцами, духота и крики «Следующий!», которые неумолимо приближали и ее черед. Никогда прежде она так не уповала на халатность и попустительство полиции.

Как же глупо она попалась. Не предположила даже, что путешествие в пограничный город окажется опасным, поэтому и не подготовилась толком. Теперь придется врать и изворачиваться, а врать Майя не умела и не любила.

– Следующий!

Дверь из железных прутьев протяжно запела, выпуская очередную жертву на допрос. Майя так и не подняла головы, но отчетливо слышала короткие смешки и задорный щебет явно молодой девушки, беседующей с полицейскими. Если запомнить чужие ответы и скопировать беззаботный тон, может быть, ей удастся улизнуть без происшествий?

Когда подошел ее черед, Майя как могла заглушила тревожные мысли, сосредоточилась на подготовленных для допроса фразах и без спешки прошествовала к столу, где ее ожидали два бравых сотрудника городской полиции. Тот, что вел допрос, рыжий офицер средних лет, едва окинул девушку взглядом.

– Имя.

– Майя Грисс.

Теперь она привлекла внимание обоих полицейских – они так и впились в нее глазами. Майя не видела причины скрывать свою фамилию. Внешность, а главное акцент, в любом случае выдали бы ее происхождение. Однако, как ей показалось, вспышка интереса полицейских мгновенно угасла.

– Возраст?

– Восемнадцать.

– Что делаете в городе?

– Ищу работу.

– Семья?

– Я сирота.

– Муж, дети?

– Нет, я одна.

– Ну и почерк у тебя, – вдруг пробасил второй полицейский, круглолицый офицер со светлыми волосами. – Как будто грязью тряхнули на бумагу.

– Некогда мне тут буквы выводить.

– Капитан отчет не разберет, тебе же хуже будет.

Стиснув руки в кулаки, Майя вскинула голову и попыталась убедить себя в том, что потолок не движется ей навстречу. Скоро допрос окончится, и ее отпустят.

– Ты, кстати, приходи завтра к нам на ужин, гуляш будем варить.

– Так завтра княгиня устраивает праздник на площади. Не пойдете смотреть? Руку давайте.

Последние слова адресовались Майе, и она с некоторым удивлением протянула полицейскому правую руку.

– Можно сначала на площадь заглянуть, – легко согласился второй полицейский. – Хорошо хоть не в караул…

Майя невольно приподнялась над стулом, когда офицер, удерживая ее за запястье, приложил ее ладонь к гладкой глиняной дощечке и между делом пояснил товарищу:

– Гвардейцы будут выступать, поэтому много наших не по…

Он вдруг умолк и поднес дощечку чуть ли не к носу. Потом перевел полный изумления взгляд на Майю. Второй полицейский заглянул товарищу через плечо и тоже оторопел.

– Погоди, уж не чудит ли? Сначала протри.

Рыжий полицейский схватил полотняную салфетку, которая, судя по всему, лежала на столе с обеда, и тщательно протер дощечку. Потом он снова прижал к ней руку Майи. Теперь и сама девушка увидела, как на глиняной поверхности зазмеились странные бледные узоры.

Полицейский отодвинул стул и встал, так и сжимая запястье Майи в своей мощной руке.

– На осмотр, – рявкнул он, явно волнуясь.

Ее провели в отдельную одиночную камеру, где велели закатать рукава. Майя кусала губы от волнения, но руки оголила. Следующие несколько минут полицейские нахмурившись рассматривали ее кожу – с таким вниманием, точно искали признаки начинающейся оспы.

– Чушь…

– Нет, постой. Это же краска, вот погляди.

И Майя зажмурилась, когда ее чувствительно ткнули в запястье.

От страха и долго копившегося напряжения ее зубы начали выбивать мелкую дробь. Внимательный полицейский не ошибся: ее руки и впрямь покрывала краска, а если точнее – темный ореховый сок, который дарил оттенок легкого загара. И сейчас, когда она понимала, что ее все-таки раскусили, в голове Майи лихорадочно проносились мысли о том, что делать дальше.

Пытаться вырваться и сбежать сейчас бессмысленно: догонят и скрутят. Она даже из участка не выберется. Лучше будет изобразить покорность и улизнуть, когда ее выведут на улицу. Ее ведь непременно конвоируют. Обычные полицейские, да и высокопоставленные полицейские, не имеют дел с пленницами ее сорта.

– Идите за нами.

Ее повели по узкому коридору в кабинет капитана, откуда тянуло горьковатым табачным душком. Грузный седовласый офицер, возглавлявший участок, с хмурым видом оторвался от чтения, когда Майю ввели внутрь.

– Она каладрий, – выпалил рыжий полицейский.

Очевидно, он слишком разволновался и позабыл о необходимости следовать протоколу. Капитан, впрочем, не торопился его осадить: одно слово «каладрий» ошеломило его так, словно объявили об очередной атаке варлийской армии.

– Цера выявила. И взгляните на ее руки.

Поднявшись из-за стола, капитан приблизился к Майе и посмотрел на ее руку, которую все еще удерживал полицейский.

– Золотые жилы, – негромко проговорил он. – Так и есть.

Поджав губы, он пристально вгляделся в лицо Майи и вдруг покачал головой.

– Такая молодая…

Он словно скорбел о безвременной кончине любимой племянницы. Майя ни на миг не поверила в его сочувствие, и ее бесстрастное лицо не дрогнуло.

– Запереть ее до утра?

– Нет, – буркнул капитан. – Приказ был доставлять их во дворец в любое время дня или ночи. Отправим сейчас, под конвоем.

И будто в одно мгновенье Майю плотным кольцом окружили полицейские в темных униформах. Она в очередной раз поразилась собственной наивности. Какие уж мысли о побеге! От пристального интереса, с которым ее разглядывали полицейские, ей становилось дурно, а поездка в наглухо закрытой карете пусть и заняла не больше получаса, показалась настоящим испытанием. Уже когда ее высаживали перед высоким мрачным замком, она вдруг почувствовала, как кто-то вцепился в ее косу. Майя повернулась, ахнула при виде широкого лезвия, но не успела даже толком испугаться. Молоденький полицейский отрезал прядь ее волос и стиснул их в кулаке, словно украденные в шумной толпе монеты. Подобное бесцеремонное обращение походило на позорный удар кнутом, но слезы так и не появились на ее глазах. Майя понимала, что теперь не может рассчитывать на чужое уважение или даже снисхождение. Она находилась в окружении худших врагов – трусливых предателей.

Поднимаясь к парадной двери, она споткнулась на высоких каменных ступенях и едва не разбила колени. Ее тотчас подхватили под обе руки и потащили вверх. В детстве она мечтала о том, что однажды навестит этот порт, ей хотелось посмотреть на прекрасный старинный замок, но сейчас все плясало у нее перед глазами, и она видела лишь старый выщербленный камень и тяжелые двери, которые медленно распахнулись перед ней. Ее тянули по холодным коридорам в главный зал, а замок просыпался на глазах – повсюду раздавался громыхающий топот, звучали взволнованные голоса.

– Каладрий! Каладрий! Дайте света!

Зажженные факелы уже поспешно крепили к стенам. Майя очутилась в круглом каменном зале и огляделась с некоторым недоумением. Ей прежде не приходило в голову то, что княжеский замок, пусть и очень древний, мог иметь такой запущенный и нежилой вид. Гобелены на стенах выцвели и изрядно потрепались, окна давно не пропускали солнечный свет, а из мебели здесь остались лишь разномастные кресла и длинный деревянный стол. По обе стороны от стола выстроились солдаты в серых мундирах, а впереди стоял генерал Плиниус, лицо которого Майя знала из газет. А вот две женщины, восседавшие на почетных местах, оказались незнакомками. Одна из них – светловолосая дама в бархатном сливовом платье, смотрела настороженно и надменно. Рядом с ней с откровенно скучающим видом чистила яблоко молодая девушка в костюме для верховой езды.

– Она сама сказала, что из Галатеи?

– Нет, она не признавалась. Но ее вены отливают золотом, и на ее прикосновение отозвалась цера.

Майю подтолкнули вперед, и она оказалась в одиночестве в самом центре зала.

– Как ваше имя? – прогромыхал генерал.

Все стихли и уставились на нее в ожидании ответа. Коим Майя не собиралась своих тюремщиков баловать.

– Если докажешь, что ты из каладриев, если согласишься сотрудничать, твое пребывание здесь будет приемлемым. Лучше не усугубляй свое положение.

Майя молчала, но в уголке ее рта наметилась презрительная усмешка. Все же, плен плену рознь. Попадись она варлийцам, сейчас захлебывалась бы от ужаса. Но пред ликом генерала армии той страны, что предала ее собственный народ, она испытывала скорее презрение, а не страх.

– А если солгала, понесешь наказание. Так ты каладрий или нет?

Кто-то вновь подтолкнул ее в спину, да так, что она споткнулась и едва не потеряла равновесие.

– Отвечай!