– Для коллекции «Как уроды любят», – пошутила она, показывая снимок, где он полулежал в коляске с взъерошенными волосами, а она сидела на полу, обняв его ноги.

– Уроды? – он приподнял бровь, затем кивнул на подоконник, где в стаканчике из-под кофе проросли семена плюща. – Посмотри на наших зеленых близнецов.

Растения, посаженные в день их «свадьбы», изогнулись к свету причудливыми зигзагами. Одно обвило стебель другого, будто поддерживая в борьбе за солнце.

– Идеальные кривые, – прошептала Алина, касаясь листьев. – Знаешь, я читала, что деревья, растущие в ураганах, развивают сильнейшие корни.

Сергеев палец обвел контур ее уха, словно составляя карту неизведанной территории:

– Тогда представь, какие корни у нас вырастут.

Они пропустили ужин, зато нашли «капсулу времени» – пустую канистру от лекарств, куда сложили: фиолетовый фантик от их первой встречи, гильзу от физиотерапевтического аппарата и распечатку ЭЭГ Алины с надписью «Шторм утих». Закопали под плющом, поклявшись открыть через год.

Когда ночь накрыла центр синим одеялом, они тихо пели «Под небом голубым», фальшивя на высоких нотах. Охранник, проходя мимо, покачал головой, но не нарушил гармонии.

А утром кофейный автомат выдал два стаканчика с надписью: «Эспрессо для корней». Внутри – не кофе, а земля с ростками клевера. Сергей и Алина обменялись взглядом, затем единодушно высыпали землю в свой стаканчик-горшок.

– Теперь у них будет компания, – сказала Алина, стирая грязь с его ладони.

– Как у нас, – он поймал ее палец, ощущая, как дрожь в руке синхронизируется с ее пульсом.

Их смех эхом разнесся по коридору, смешавшись со звоном посуды из столовой. Даже главврач, услышав, не смогла сдержать улыбки. В конце концов, в протоколах нет пункта против счастья, вырастающего из трещин.

**Глава шестая: Выход из кадра**

Парк встретил их шепотом листвы и криками соек, деливших крошки у фонтана. Алина шагала, вцепившись в подлокотник коляски, как в якорь. Каждый шаг отзывался жжением в бедре, но она смеялась, подражая гоготу птиц.

– Смотри, они как санитары в столовой – дерутся за последний пудинг!

Сергей наклонился, подбирая каштан. Шрам на спине потянулся, напоминая о границах, но он протянул плод Алине:

– Держи. Твой первый трофей вне стен.

Она прижала колючую скорлупу к груди, вдруг осознав, что за год не держала в руках ничего острее пластиковой вилки. Ветер сорвал с ее головы шарф, и они оба потянулись за ним – он на коляске, она, спотыкаясь. Шарф завис на ветке, как белый флаг перемирия с миром.

– План «Б», – Сергей достал из кармана «мыльницу». Кадр щелкнул: Алина, замершая на цыпочках, ее тень на асфальте – крыло без птицы.

-–

Ванна в отделении гидротерапии пахла хлоркой и лавандой. Алина, скрестив ноги на дне, рисовала пальцем волны на воде. Сергей сидел спиной к ней, его позвонки выпирали как островки архипелага.

– Думаешь, они знают? – она капнула пеной ему на плечо, наблюдая, как капля скатывается по шраму.

– Что мы тут устроили спа-салон для грешников? – он обернулся, вода хлюпнула, заливая пол. – Смотри-ка, уже тонем.

Его шутка оборвалась, когда нога Алины, непроизвольно дернувшись, ударила по крану. Горячая вода хлынула, обжигая ее колено. Она вскрикнула, и Сергей, не думая, рванулся вперед. Коляска опрокинулась с грохотом, он упал на кафель, рука застряла между сиденьем и поручнем.

Медсестры ворвались под тревожные крики датчиков. Алина, кутаясь в халат, пыталась прикрыть его обнаженное тело, но ее руки дрожали, как в лихорадке.

– Всё! – главврач резанула взглядом по ним, как скальпелем. – До конца реабилитации – раздельные процедуры.