Сергей нахмурился. Он не помнил, чтобы видел такой символ раньше. Это было что-то новое. Новое, не вписывающееся в общий хаос. Не просто случайно оставленная вещь, а намеренный знак. Знак, который, возможно, оставил тот самый наблюдатель.

Он сфотографировал его на свой уцелевший смартфон. Батарея была на исходе, но ему нужно было задокументировать все, что он видел.

Выйдя из торгового центра, Сергей направился к жилым кварталам. Он выбирал здания наугад, заходил в подъезды, приоткрывал двери. В одной из квартир, которую он посчитал совершенно нетронутой, он наткнулся на нечто, что заставило его сердце забиться быстрее.

В прихожей, прямо напротив входной двери, стоял детский стульчик для кормления. На нем лежала маленькая плюшевая собачка. А на спинке стульчика, закрепленная тонкой бечевкой, висела та самая пуговица, которую он нашел вчера. Та самая, которую он оставил в той, первой квартире, в десятке кварталов отсюда.

Это была не случайность. Это не было совпадением.

Он ЗНАЛ. Наблюдатель знал, где был Сергей. Знал, что он нашел пуговицу. И перенес её сюда. Это была игра. Жестокая, жуткая, но все же игра. И её целью было не просто наблюдение, а психологическое давление.

Сергей чувствовал, как холодный, липкий страх сковывает его. Ему казалось, что воздух вокруг него сгустился, что кто-то дышит ему в затылок. Он медленно обернулся, держа пистолет наготове. Пустой коридор. Приоткрытая дверь в спальню. Тишина. Но эта тишина теперь была полна голосов, которые кричали о присутствии, о насмешке, о неизбежности.

«Теперь он играет с тобой, Кузнецов», – прошептал внутренний голос Рябова, и в нем не было ни капли прежней прагматичности. Только чистое, незамутненное изумление, граничащее с ужасом.

Сергей вышел из квартиры, чувствуя себя пойманным. Это место, этот мертвый город, теперь стало огромной ловушкой. И он был в ней единственной целью. Он должен был понять, кто это, почему он это делает, и что ему нужно. Иначе он сойдет с ума. А возможно, уже сошел.

Глава 5: Игра в кошки-мышки

Чувство, что он не просто исследует, а идет по чьему-то следу, теперь было нестерпимым. Пуговица, символ-треугольник – это были не случайности, а послания. Сергей вернулся в кампус, его разум работал на пределе. Он не спал прошлой ночью, переставляя мебель в аудитории, загромождая проходы, пытаясь создать хоть какую-то иллюзию безопасности. Но разве можно быть в безопасности от того, кто, кажется, читает твои мысли?

Он разложил на полу карту города, найденную в одной из аудиторий. Отмечал красным маркером маршруты, по которым ходил, места, где находил странные знаки. Узор был хаотичным, нелогичным. Никакой прямой линии, никакого очевидного пункта назначения. Это было похоже на лабиринт, в котором его кто-то вел.

«Он играет, Кузнецов. Играет по своим правилам», – прозвучал в голове голос Рябова, и на этот раз в нём не было ни капли насмешки, лишь холодное, тяжелое принятие факта.

Сергей решил изменить тактику. Если это игра, он будет играть в ответ. Он отправился к ближайшему продуктовому магазину. Медленно, методично, он расставлял "ловушки". На каждую дверь он натягивал тончайшую леску, почти невидимую. На пол у входа он клал листок бумаги, закрепленный скотчем, а на него – одинокую монету, которая должна была сдвинуться, если кто-то пройдет. На полках оставлял предметы, которые явно не принадлежали этим местам, например, свою походную флягу на полке с детским питанием. Он хотел посмотреть, среагирует ли "Наблюдатель" на его действия. Уберет ли леску? Передвинет ли монету? Уберет ли флягу?