Сергей крепче сжал пистолет. Внутренний голос полковника Рябова теперь звучал не так уверенно, а скорее с оттенком едкого сомнения: «Факты, Кузнецов? Что ж, похоже, факты у нас теперь такие. Теперь ты не один».

На лице Сергея выступил холодный пот. Мир был пуст, но он был в нём не один. И это обстоятельство оказалось куда более тревожным, чем любой кошмар.

Глава 3: Чужая территория

Сергей провел остаток дня, исследуя квартиру, где нашел пуговицу. Каждый уголок, каждый шкаф, каждая полка подвергались тщательному досмотру. Он искал любой новый след, любое подтверждение того, что его разум не играет с ним злые шутки. Но не нашел ничего. Кроме той самой пуговицы, лежавшей на газете, все было на своих местах, застывшее, как и раньше. Это отсутствие новых улик не успокаивало, а лишь усиливало тревогу, превращая ее в ноющее чувство, что он пропустил что-то важное, или что его противник был слишком умен.

Ночь наступила незаметно, принеся с собой еще более густую тишину. Сергей решил остаться в этой же квартире, посчитав, что менять дислокацию, пока не ясно, что происходит, неразумно. Он забаррикадировал входную дверь шкафом, проверил окна, убедившись, что они плотно закрыты. Устроился в углу комнаты, сжимая пистолет, и попытался поймать хоть один звук, хоть одно движение в окружающем мраке. Тщетно. Мир за пределами его укрытия был мертв и глух.

Утром, едва забрезжил рассвет, Сергей решил, что пора действовать более систематически. Он должен был выяснить, кто за ним наблюдает. Или, что еще страшнее, ЧТО за ним наблюдает.

Первым делом он вернулся в ту самую спальню, где, как ему показалось, он услышал шорох. Методично, сантиметр за сантиметром, он осматривал каждый предмет. Спустился на четвереньки, заглянул под кровать. Ничего. Но затем его взгляд упал на прикроватную тумбочку. На ней, среди пыли, он увидел тонкую, почти невидимую нить. Она была натянута между ножкой тумбочки и лежащей на ней книгой. Тончайшая, белая, она почти сливалась с пылью, но была там. Его ловушка.

Сергей замер. Он помнил, как вчера, после того, как ему показалось, что он слышал шорох, он незаметно натянул эту нить, прежде чем рвануть дверь. Она была порвана. Не просто порвана, а аккуратно разрезана. Кто-то не просто вошел, но и заметил его уловку.

Это не нервы. Это не галлюцинации. Это был кто-то реальный. Кто-то, кто был здесь. И кто-то, кто, возможно, был даже ближе, чем он мог себе представить.

Напряжение в груди нарастало, дыхание стало поверхностным. Он был не просто загнанным зверем. Он был участником чьей-то жестокой, невидимой игры. И правила этой игры устанавливал не он.

Сергей вышел из квартиры, чувствуя, как адреналин бьет по венам. Он должен был найти базу, более защищенное место, где он мог бы планировать и действовать. Его взгляд упал на соседнее здание – бывший университетский кампус. Огромное, крепкое сооружение с множеством комнат и возможных путей отхода. Это было идеально.

Он пробрался внутрь через служебный вход, который оказался открытым. Коридоры были пустынны, аудитории – застывшими в ожидании студентов. Мелькнуло воспоминание о полковнике Рябове, о его голосе: «Всегда занимай доминирующую высоту, Кузнецов. Всегда изучай местность перед боем».

Сергей поднялся на верхние этажи, на крышу. Оттуда открывался панорамный вид на город. Он вытащил бинокль из своего рюкзака. Медленно, методично, он просматривал каждый квартал, каждый дом, каждую улицу. Искал движение, искорку света, любой признак жизни.

Он видел пустоту. Только пустоту. Город был молчаливым памятником исчезнувшему человечеству. Ни птиц, ни животных. Ничего.