Позже я узнала от его мамы, что она сына очень баловала. Он у неё был белоручкой, свекровь ему не разрешала даже мусорное ведро вынести. Как же, мальчик мог запачкаться – растила из него шаха, а вырастила баловня судьбы на мою голову. По складу характера я очень доверчивая и щедрая. Вот и попала в клетку к деспоту.

– Я это почувствовала ещё в поезде и поразилась вашему таланту и умению находить общий язык с чужим человеком.

– Мне никогда ничего не жалко для совершенно чужих людей. Если видела, что нужно помочь, готова была последнее отдать. Всем этим люди пользовались. А Лёша, как я позднее поняла, с первой нашей встречи взял моё качество на вооружение. Отживший рудимент, в наше время такое не встретишь. Вот он и воспользовался. Такая жена ему была крайне удобна и выгодна во всех отношениях. Хоть он мне и пел дифирамбы после порции очередного удовольствия. Комплименты так и сыпались, внушая мне, что я славный добрейший человечек и самая лучшая жена на земле – одна на миллионы. Но в качестве назидания не упускал возможности добавлять – чрезмерно доверчивая, наивная и искренняя. Мол, в наше время так жить нельзя – душа нараспашку. Люди используют эти качества в своих интересах, а потом за ненадобностью – наплюют в эту же душу и выбросят. Отчасти он был прав. Но мерить всех одним мерилом не в моих правилах.

– И что, вот так и продолжалось? Вы всю себя ему отдавали, а он только и делал, что пользовался?

– Да. Но вдруг стала замечать, что супруг начал искусственно придираться ко мне. И не просто придираться к чему-то конкретно – критиковать на пустом месте. Поставил перед собой цель унижать, делать больно. Взбрело ему в голову, что улыбка у меня глупая и кривая. А я всегда улыбалась людям открыто и искренне. Говорил, что щедрость до беды меня доведёт.

Лёша буквально преследовал меня этими укорами и добился, что я заметно погрустнела и перестала улыбаться вообще. Превратилась в замкнутую, необщительную, забитую домохозяйку, у которой всё валилось из рук. Появилась, разъедающая душу, тоска. При каждой новой его реплике плакала. Дошло до того, что он принудил меня полностью изменить себе, своему вкусу, заставил перебрать гардероб и выбросить из него всё цветастое, весёленьких тонов, в полосочку или горошек, и носить исключительно в чёрных тонах: мрачное, убогое, неживое. Моя самооценка резко упала ниже плинтуса. Ночами я уходила в кабинет и, зарывшись на диванчике под пледом, рыдала белугой. У меня началась жесточайшая депрессия. Он загнал меня в тупик, насильно заставив постричься под мальчика. Мои шикарные волосы, длиною до колен, которые я заплетала в тугую косу, иногда укладывала красиво пышной шапкой или завивала локонами. Знаешь, тотчас становилась похожа на барыню девятнадцатого века. Пришлось расстаться с моими косами без малейшего сожаления с его стороны. Только после настоятельных требований вынудил меня совершить неоправданный поступок – обстригла и прямиком отправила в мусорное ведро свою гордость и красоту. И это ещё не всё.

Я всегда была аппетитной девушкой с красивыми формами, и конституция моя соответствовала росту. Но в силу застенчивого характера прятала достоинства под одеждой, чтобы не бросались в глаза. Моему мужу показалось мало, что он довёл меня до самоотречения и потери себя. Последнее, что осталось, подмять полностью под себя, да так, что потребовал следовать новой моде и срочно похудеть, чтобы достичь стандартов топ-моделей. Когда я воспротивилась, выставил мне ультиматум – если не соглашусь, расстанется со мной навсегда. Знала бы я, что у него уже тогда на стороне имелась моделька с этими самыми стандартами. Но он, видимо, ещё колебался и решил провести эксперимент. Приговор обжалованию не подлежал. Тогда я ещё не представляла, как это – жить вдали от него. Посему подвергла себя бесчеловечному надругательству – села на голодную диету. В результате эксперимента превратилась в засушенную воблу-дистрофика. Видеть себя в зеркале не могла. Оттуда на меня смотрела чужая, измождённая, забитая женщина, похожая на синий чулок. Счастливой её точно назвать язык не поворачивался. Но больше всего угнетало острое, сосущее под ложечкой полное безразличие со стороны мужа и моё одиночество в этом доме. Ситуация нагнеталась изо дня в день.