Та завизжала, как свинья, и стала отрывать от своего подола мою руку. Толпа, не разобравшись, подхватила панику: дамы начали верещать, мужчины – пытаться их успокоить. Живая масса ломанулась вперёд, всё сметая на своём пути. Включая меня. Не оказалась под ногами лишь потому, что кто-то подхватил меня за талию, и всё-таки уволок в угол, заставленный кадками с цветами.

Брыкалась и мычала в его ладонь до тех пор, пока над ухом не прозвучал низкий мужской голос:

- Тише! Я не сделаю вам ничего плохо. Просто хочу поговорить.

То, что это оказался мужчина, а не одержимые местью невесты, немного успокоило. Послушно замерла и попыталась рассмотреть своего похитителя. Но будучи прижатой к его крепкому торсу, смогла разглядеть лишь манишку, в которую едва не упиралась носом.

Почувствовав моё напряжение, незнакомец ослабил хватку, и я, наконец, немного отстранилась и запрокинула голову. Однако полумрак коридора и тени от высоких растений сделали лицо незнакомца практически невидимым.

- У нас очень мало времени, поэтому буду краток, — произнёс загадочный незнакомец. - Жду вас после обеда у лабиринта в саду.

И ушёл, примкнув к остаткам зрителей, покидавших зал. Проводила его спину взглядом: высокий, плечистый, брюнетистый. Впрочем, как и большинство местных мужчин. Натуральных блондинов тут почему-то было мало. К тому же все особи мужского пола одевались практически одинаково, словно носили единую яркую униформу. Лишь самые приближённые к королю отличались кроем одежды и белыми париками – видимо, это было символом королевского расположения.

Дождавшись, когда коридор опустеет, вышла из укрытия и побрела в свои покои, по дороге обдумывая: стоит ли идти на встречу, и если стоит, то как попасть к лабиринту.

На обед шла как на плаху. Знала, что девицы на мне отыграются. Поэтому ехидные замечания вместо приветствий пропустила мимо ушей. Причём на этот раз даже Алмида была с ними солидарна.

Отсела от них сама. С отмороженным видом ела и вспоминала дом, Юльку, Костю. Как же я по ним соскучилась. А тут ещё некстати детство вспомнилось. На глаза невольно навернулись слёзы.

- Ой, смотрите, девочки, она сейчас заплачет! – выдернул меня из прошлого радостный возглас белобрысой гниды. И что же ей неймётся? Ведь я их вообще не трогаю.

Заморгала, прогоняя невольные эмоции.

- Жалость в нас хочешь вызвать? Не выйдет! Ты сама во всём виновата! Нечего было кольцо от сборщика принимать!

- Я его не принимала, — буркнула, ни к кому конкретно не обращаясь.

Блондинка ещё больше взбеленилась:

- Врёшь! Его нельзя насильно надеть!

- Зато обманом можно, — всё также безэмоционально огрызнулась я.

Повисла тишина. Кто-то робко возмутился, кажется Алмида:

- Но это же запрещено. Нельзя его надевать при помощи обмана. Это карается смертью.

- Что вы её слушаете?! – снова встряла глава мафии в юбках. – Врёт она всё!

И тут меня такое зло разобрало.

- Ты по себе то всех не суди! Всё, что я вам рассказала чистая правда. Так что я такая же пострадавшая, как и вы, если не больше. Вы хотя бы в своём мире, и вас никто не собирается убивать.

- Да как ты смеешь, недостойная?! – рявкнула "художница-царица". – В тебе нет ни капли магии, ты вообще – недоразумение. Тебя даже не должно быть с нами за одним столом.

Почему-то её гнев вызвал у меня приступ смеха. Скорее всего просто нервы сдали. Но эффект получился интересный. Все девицы перестали есть, выпучив глаза, а белобрысая от возмущения чуть не задохнулась.

- Представляешь, — обратилась я к ней, просмеявшись. – Мы с тобой ещё и в одной постели будем лежать. Под одним мужиком. Скажи спасибо, что не одновременно.