Ее лицо стало серьезным:

– У меня нет права на ошибку, Олег. Сгорю дотла… Потому и держала дистанцию. Но ты… ты – настоящий.

Этой ночью она любила его с исступлённой нежностью, с каким-то диким отчаянием. Как в последний раз. Он, захлебываясь ее близостью, прошептал: «Восьмиклассница…» – она резко отвернулась и прижалась лбом к холодной стене. Плечи задрожали от беззвучных рыданий. Олег не решился спросить.

Так и заснули – недоговорив, недолюбив.

И не разлучались больше.

После её командировок прихожая превращалась в филиал игрушечного магазина. Они сидели на полу, среди плюшевых медведей и кукол, упаковывая детское счастье в дорожные баулы. Эти часы были особенными – тихими и тёплыми. Потом они везли посылки на вокзал, где проводники, подмигивая, обещали доставить всё "малышне в Одессу".

Утро.

Кофе. Цифры. Ластик. Снова цифры.

Обед – магия: из трех морковок и куска мяса она творит шедевр. В ее руках нож – точный, как смычок скрипача, а кухня – симфонический оркестр, где каждое блюдо звучит в унисон. Соседи приостанавливаются у дверей, втягивают воздух и завидуют.

Вечер.

Промозглый, слякотный. Она берет его голову в ладони – осторожно, как хрупкую вазу – и спрашивает:

– Олежка… Голова у тебя… как колокол, стукнешь – звенит. На войне заработал?

Он фыркает:

– Я не Олежка вам, а Терминатор. Прибыл спасти человечество от глобального пиздеца. Череп уже поменяли, жду остальных деталей – новые мозги особенно.

Потом вдруг оживляется:

– Давай корпоративы замутим для важняков! Ты – шеф-повар от Бога, я… А я – всю организацию на себя возьму.

Она замирает. Глаза вспыхивают:

– Я бы… Я бы тогда и со своей работой могла завязать?

– Если дело пойдет, и работа не нравится – почему нет? – поддерживает БабУ.

– Не нравится? – Римма бледнеет. – Ничегошеньки ты обо мне не знаешь, добрый человек. Думаешь, я там… что, бумажки перекладываю? Не проходит и дня, чтобы я не прокляла тот день, когда…

Голос срывается. Она резко замолкает и закусывает губу…

Шмыгает носом – по-детски беспомощно:

– Я тебе все расскажу. Не сейчас, хорошо? – и проводит пальцем по его темечку.