Горожане представляли собой пеструю помесь рас – от аргониан до орков. Конечно, здесь, как и почти во всех населенных пунктах Морровинда, преобладали данмеры, коренные жители, но в целом в Балморе можно было встретить далеко не только их. На улицах стоял гомон различных наречий: там и тут не смолкая разговаривали, спорили, что-то выкрикивали.

Осведомившись у местного данмера, где находится "Южная Стена", Адан сразу направился к трактиру за информацией. Там ему сообщили, что Косадес проживает в северо-восточной части города, в крайнем глинобитном домишке. Поблагодарив хозяина, но при этом, к немалому его сожалению, даже не заказав мацта, Адан поспешил по указанному адресу.

Перед темным эльфом располагался действительно небольшой домик – типичное балморское сооружение, в каких проживало самое бедное сословие. Не сказать, чтобы нищенское – ведь главный город Дома Хлаалу не держал нищих, – но по крайней мере это было сословие, сильно уступавшее владельцам особняков.

Адан с недоверием взглянул на дверь и подумал о том, не ошибся ли он или не дезинформировали ли его: послание императора следовало передать какому-то бедняку из спальных кварталов? Данмер решил, что есть лишь один способ узнать, где правда. Он постучал в дверь.

– Войдите, открыто, – раздался мужской голос.

Адан вошел. Весь дом представлял собой одну единственную комнату. В одном углу стояла узкая кровать, в другом – круглый дубовый стол с бутылкой дешевого вина, у входа – скамья, у стены – большой деревянный сундук заместо шкафа, а на стене – полка с немногочисленной глиняной посудой. Внутри царил полумрак, источником света служили лишь пара свечей на столе да синий фонарь на прикроватной тумбе. Посреди комнаты, то есть дома, стоял седой имперец лет шестидесяти. Он был без рубашки – и торс выдавал человека либо много работавшего, либо много тренировавшегося. Взгляд голубых глаз казался глубоким и проницательным – в нем отражалось, что старику многое довелось пережить на своем веку. Его лицо имело правильные благородные черты. Хоть кожу уже затронули морщины, а беловолосая голова начала лысеть, складывалось впечатление, что время едва способно преломить этого имперца.

– Вы Кай Косадес? – спросил Адан после нескольких секунд молчания.

– Так точно. К вашим услугам, – спокойно ответил мужчина. Голос его звучал уверенно, но не твердо и не мягко. – А теперь и вам, в свою очередь, следовало бы представиться и рассказать, зачем пожаловали.

– Адан, – растерялся данмер. – Адан Дугни Бор.

– Смутно знакомое имя..

– Это не важно, просто Адан, – перебил данмер, не желая объясняться насчет своих разбоев. – Мне велели доложить вам. Я принес посылку. От Императора.

– Гм, да? – Кай Косадес изучающе осмотрел Адана – босого, обросшего, в рваных и грязных штанах, с мешком, связанным из лохмотьев. – Значит, вы посланник Императора? С вами что-то приключилось в дороге?

– Не совсем так. Просто.. понимаете, – замялся Адан, – я заключенный. Вернее, бывший заключенный. Недавно с корабля, с тюремного трюма. Но меня освободили – чтобы я передал вам пакет.

– Как интересно, – невозмутимо произнес имперец. – Может быть, дадите мне взглянуть на него?

Адан протянул ему папку.

Кай Косадес сел за стол и поднес запечатанный пакет поближе к свету. Взвесил на ладони, повертел в руках, после чего аккуратно вскрыл.

Склонив голову над бумагами, имперец молча изучал послание. Адан все это время стоял у двери, не отрывая от мужчины взгляда. Данмера был напряжен – он чувствовал, что в эти минуты решается его судьба.

Мрачные мысли одна за другой понеслись в его голове. Адану стало казаться, что это всего лишь ловкий ход со стороны властей – приказать доставить что-то важное тому, кто так или иначе обречен. Ведь у заключенных нет выбора. Дать им вновь почувствовать вкус свободы, их главной мечты, и угрожать после этого возобновлением срока с более жестким тюремным режимом – лучший метод заставить подчиниться и пойти на что угодно. Беспомощная пешка в руках Легиона – вот, кто он теперь. Оставался лишь один вопрос – окончена ли его игра или только начинается.