– Почему ты не присоединяешься? – спросила Вела.

– А ты? – ответил он вопросом на вопрос.

– Потому что не желаю, – пожала плечами девушка.

– Вот и я не желаю, – он тихо рассмеялся, – не нравится мне то, что дальше следует.

– А я думала, с кем поведешься… – Вела нервно рассмеялась, но тут же стихла, поймав на себе озадаченный взгляд Радимира.

– Так уж вышло, что ни с кем я не вожусь, – пожал плечами мужчина и кивнул головой в сторону костра, – это не первый раз, когда я ухожу. – Он тихо рассмеялся. – Неправильный даже среди неправильных.

– То есть нас не будут за это… – девушка замялась, – ну, осуждать.

Радимир рассмеялся, – теперь уже в полный голос, – и, успокоившись, прокашлялся и спросил:

– Боишься осуждения тех, для кого границы приемлемого стерты? – Вела повела плечами. На самом деле боялась она не осуждения, а принуждения – свежи еще в памяти воспоминания о том, как Деян желал ей овладеть. – Не бойся, здесь никто не заставит тебя делать то, чего ты не желаешь.

Вела сдержала вздох облегчения. Теперь страх ушел, и она просто сидела, наблюдая за происходящим, и наслаждалась компанией странного колдуна. Танцующие оказывались все ближе друг к другу, а их движения стали более медленными, плавными. За пеленой травяного дыма силуэты размывались – все они сейчас выглядели как единое живое существо.

Вела поежилась. Тепло костра не доставало до них, но только сейчас, когда страха больше не было, она поняла, что мурашки по телу ползут вовсе не от него, а от холода осеннего. Радимир заметил это, придвинулся ближе, прижимаясь своим теплым боком к ее. Вела вопросительно поглядела на него, и Радимир пожал плечами:

– Вижу же, что дрожишь уже, как лист осиновый.

– Спасибо, – буркнула Вела, скрывая смущение.

Сейчас даже наблюдение за тем, что происходило у костра, не смущало так сильно, как близость нового знакомца. Тепло его тела было приятным, и она поборола в себе желание прижаться еще ближе. «Не иначе, дурман-траву жгут, откуда желания такие?» – одернула она себя и вернула внимание к костру.

Вела смотрела, как ведьма потянулась к одному из колдунов. Они, слившиеся друг с другом в поцелуе, все еще продолжали движение «единого существа». Ведьма потянулась к другому, и Вела слегка поморщилась. Кажется, женщине, за которой она наблюдала, было совершенно безразлично, кому именно дарить свои поцелуи.

Некоторые пары уже тянуло к земле. Мужчина сидел, а на его коленях устроилась ведьма. Она кусала партнера, проводила языком по обнаженной коже груди и ключиц, оставляла царапины каждый раз, когда опускалась на него. Вела помотала головой, отвела взгляд. Радимир усмехнулся, заметив ее реакцию.

– Боюсь представить, что с тобой будет, коль к ним кто-то третий присоединится.

«Отвратительно-то как, – Вела поерзала, выдохнула, стараясь прогнать картинку, услужливо подсунутую воображением, – неужели они все… такие?»

Она смотрела на траву перед собой, не желая больше наблюдать за тем, что происходит у костра, со стороны которого уже слышались хриплые стоны и рык. Внимание привлек бледный голубой свет, мерцающий, словно звезды. Она подняла взгляд в поисках источника этого света и заметила пару из ведьмы и…

– Он же выглядит как ты! – воскликнула Вела, указывая на мужчину, от которого исходило сияние при каждом движении его бедер.

– Летун, – Радимир пожал плечами, – нечистый, который может принимать любой образ, милый сердцу. Для ведьм они не опасны, а вот прочих и погубить могут.

– Милый сердцу, – Вела усмехнулась, смотря на то, как ведьма жадно целует Летуна в образе Радимира.

– Здебора и я вместе на шабаш первый свой попали, – он натянуто улыбнулся, – и придумалось ей, что это судьба. У ведьм ведь ничего не бывает случайно. Объяснял я, что плохой парой ей стану – все одно.