– Интересный выход нашла, – Вела хмыкнула, бросив взгляд на пару.

Движения Летуна стали быстрыми, рваными, а свет, от него исходящий, становился все ярче. Вспышка света, и после – Летун обмяк, навалившись на ведьму, которая продолжала подаваться ему навстречу и целовать.

– Даже жаль мне ее, – Вела закусила губу, посмотрев на собеседника, – разбил ты ей сердце, с нечистью водиться приходится…

– Не стоит жалеть ту, что лишь за образом потянулась, – он улыбнулся.

«И немудрено совсем, что за образом она потянулась», – подумала Вела, невольно на собеседника засмотревшись, но тут же себя одернула.

– Не общались мы больше, как в ковен ее приняли.

– В ковен? Говорил мне черт о них что-то…

– По сути, собрание, – пожал плечами Радимир, – обычно тринадцать человек. А во главе верховный жрец или жрица. – Колдун улыбнулся, бросив взгляд на Велу. – Та ведьма, что приняла тебя, была верховной. Глава самого сильного ведьмовского ковена и любимица господина. Она уже много лет занимает место королевы праздника.

– Об этом черт мог бы и предупредить, – пробурчала Вела, вспоминая, как чуть не потеряла сознание при королеве.

– Когда ведьма или колдун становятся частью такого общества, сила его намного больше, чем у одиночки, – продолжил Радимир. – Многие ковены враждуют, но шабаш – то время, когда объявляется перемирие. По утру все снова будут ненавидеть друг друга, но пока, – он усмехнулся, кивком указав в сторону костра, – можно не бояться, что кто-то нападет.

– А ты тоже входишь в ковен?

– Долгая история, – усмехнулся Радимир.

– А у нас много времени, – улыбнулась в ответ Вела.

Радимир хмыкнул и направил задумчивый взгляд к костру, со стороны которого доносились стоны. Сплошное извивающееся пятно из обнаженных тел, – взгляд не мог сосредоточиться ни на ком из собравшихся. «Будто в одно жуткое существо сплелись», – промелькнуло в голове Велы, и она вновь посмотрела на колдуна. Выглядел он печально, будто вспоминал что-то, что вспоминать тяжело. Она уже оставила надежду получить ответ, но Радимир наконец нарушил затянувшееся молчание:

– Когда-то входил, – тихо сказал он, – но пришлось уйти.

– Почему же?

– Если кратко, – он грустно усмехнулся, – я не подходил для их целей. Ни мыслями, ни делами.

– Ничего не понимаю, – призналась Вела.

– Людям я помогаю, от хворей лечу, – пожал он плечами, – а силу свою использую, чтобы нечисть разную прогонять. Наш глава это не одобрил.

В груди Велы от слов Радимира разлилось тепло, появилась надежда, что сможет жить она так же – не причиняя зла людям, а помогая им. Она поняла, что на ней он дар свой лекарский применил, – сейчас совсем ничего не болело.

– Научи меня с силой управляться, – попросила она, заглядывая в глаза колдуна. Заметив смятение на лице Радимира, поспешно добавила: – я быстро учусь.

– Плохая это затея, – покачал головой Радимир.

– Тогда скажи, как от дара избавиться, – насупилась Вела, – раз учить не желаешь…

Радимир улыбнулся, и его рука потянулась к ее волосам. Сердце предательски ускорилось, когда он запустил пальцы в ее локоны.

«Поцеловать что ли удумал?» – но то ли от атмосферы, пропитанной насквозь дурман-травой, то ли от странной симпатии к колдуну, мысль эта не пугала. Напротив, кожа покрылась мурашками, и Вела прикрыла глаза в ожидании. Резкий укол боли вырвал ее из неги предвкушения. Радимир отстранился, держа в руке ее волосок. Разочарование накрыло с головой, и Вела чувствовала, что краснеет. «Глупая, глупая ведьма! С чего бы ему тебя целовать-то?» – мысленно бранила она себя.

– Так найти я тебя смогу, – пояснил Радимир, накручивая волосок на палец, – приду как-нибудь, расскажу, что знаю.