Но я буду последовательной и проверю ментальный фон храма

– Я иду, – мысленно отчитываюсь я перед генералом.

Ответа нет. Но я и не жду.

Я поднимаюсь, одёргиваю подол, смотрю вниз. Мда… Я могу прийти в храм, выбрать закуток и помедитировать как обычная прихожанка, никто не запретит, никто не обратит внимания. Но когда я ничего не найду, с жрецами мне нужно говорить как жрице.

От омовения я отказываюсь. Из носа больше не течёт, но выходить на холод после водных процедур очень плохая идея. Я ныряю в нижнюю шёлковую тунику, натягиваю вторую, более плотную, за которой последовательно идут два платья и цветной жилет. Я оборачиваю вокруг талии полагающийся мне широкий пояс, обуваюсь. Остаётся добавить «зимы». Туфли тканевые, на мягкой подошве облегают стопу. Прямо в них я влезаю в сапоги. Затем надеваю белый полушубок и подвязываю ещё одним поясом. Издали видно – младшая жрица, не прошедшая посвящения, зимний вариант ритуального облачения.

– Фирс, я по делам. Ещё раз напоминаю, хозяйничайте, как дома, ни в чём себе не отказывайте. Продукты, вещи, деньги – всё можно свободно брать.

– Госпожа…

– Всего доброго! – машу я.

Я выбегаю на парковую дорожку, прикрываю дверь святилища, чтобы не выпускать тепло. Запасы угля не бесконечны. Надо будет закупить…

Парк я почти не замечаю, выхожу к воротам, выворачиваю на улицу.

На миг я останавливаюсь, поднимаю лицо к небу. Сизые тучи по-прежнему висят, но появились прорехи, и в них льётся солнечный свет.

– Далеко торопишься, жрица-красавица? – окликает меня хриплый прокуренный бас.

Я оборачиваюсь.

– В храм, – с улыбкой отвечаю я извозчику, остановившему экипаж рядом со мной.

– Забирайся, подвезу.

– А…, – кошелька у меня при себе нет, не озаботилась.

– Забирайся. Я же по доброте душевной, а не ради денег. Хочешь поблагодарить – пожелай удачи.

Рассмеявшись, отказываюсь от салона и запрыгиваю к извозчику на козлы. За чистоту полушубка я не переживаю. Наряды для жрецов по-особому благословляют, и грязь к вещам не пристаёт. Я могу хоть в лужу сесть – встану чистая.

Извозчик, подхватив мой задорный настрой, ухмыляется, трогает.

Что же, он просил пустяковую оплату. Слово младшей жрицы мало значит, но сказанное от души…

Я вытаскиваю из кармана ленточку.

– Желаю удачи, – серьёзно говорю я извозчику и мысленно рисую над его головой руну удачи.

А затем повязываю ленточку на угол экипажа.

Извозчик не благодарит вслух, просто кивает мне, и дальше мы едем молча. Я весело болтаю ногами. Когда это представится шанс так прокатиться, когда я буду леди? Ха! Встреча с учителем – лучшее, что со мной случилось.

Я не подведу.

Ехать совсем недолго. Извозчик останавливает экипаж перед самыми ступеньками святилища, и я спрыгиваю вниз. Собираюсь попрощаться, но извозчик уточняет:

– Жрица-красавица, обратно когда?

– Откуда же мне знать, захотят ли тени и светы задержать меня? Вы не ждите. Добра вам!

Я ухожу, не оглядываясь, взбегаю по ступенькам, но с каждым шагом вспыхнувшее хорошее настроение стремительно тает, а перед самым храмом меня и вовсе вдруг озноб пробирает, хотя в зимнем полушубке жарко. Я передёргиваю плечами. Неужели я найду в храме то, что совсем не хочу найти?

Повернуть обратно?

Нет!

Страшно… Но чего мне бояться? Я жрица и пришла воззвать к духам. Я привлеку едва ли больше внимания, чем девушка в платье простой горожанки. Если я найду в ментале след, я уйду как ни в чём ни бывало. Я же не самоубийца!

Вот же, Выползень!Задурил мне голову. Конечно, я не найду ничего преступного.

Я делаю шаг, другой, открываю дверь. Порыв ветра бросает под ноги алый лист, принесённый с далёкого клёна. Я переступаю, вхожу. Вдох-выдох. Дверь закрывается за моей спиной. Я вздрагиваю и с трудом отгоняю мысль, что добровольно пришла в ловушку.